Он пришел. Книга первая - [11]

Никого из врачей и докторов такой ответ не удовлетворил. Доктор медицинских наук Галустян впервые обратился к Саре: «Позвольте, дорогая! Но вы должны нас понять. Такого случая, как у вас, в медицинской практике еще не наблюдалось. На вашем эпизоде можно было бы защитить докторскую диссертацию, если бы вы, конечно, согласились посодействовать в этом кому-нибудь из находящихся здесь врачей и профессоров медицины. Ваш ответ напоминает утренний туман, который является после продолжительного дождя. Сам туман ощутим, но если вытянуть вперед руки, тогда они могут стать невидимыми из-за плотности тумана. Вы предлагаете нам в безлунную темную ночь войти в темную комнату и найти в ней черную кошку, которая стоит спиной к нашему взору. Не кажется ли вам, дорогая Сара, что ваш ответ заводит в тупиковое состояние любого, кто мог бы вас услышать? И если это так, тогда зачем вы ходите вокруг и около прямолинейного ответа на заданный вам вопрос? Мы уже давно не первоклассники, чтобы таким образом водить нас за нос! Да и вы, дорогая Сара, не совсем из простой семьи! Я очень хорошо знал вашего отца. При разговоре ваш отец никогда не темнил. Наоборот, он старался темное повернуть и украсить светом своего добропорядочного сердца. Так почему же вам не хватает смелости осветить темную комнату, чтобы легче стало найти черного кота, и быстрее найти выход из нее», – доктор Галустян остановил свое красноречие, чтобы перевести дух. А затем посмотрел на всех присутствующих, чтобы убедиться в удовлетворении своих высказываний, и продолжил: «Всем нам интересен только один факт. Но этот факт должен быть реальным, а не пространным. Факт вашего абсолютного выздоровления в столь короткое время! Мы все будем очень признательны вам в вашем откровении».

Сара смущенным взглядом окинула доктора Галустяна, но все-таки нашлась, что ответить: «Уважаемый доктор! Я, к моему сожалению, не могу вас вспомнить. Вы говорите, что были знакомы с моим отцом! Правда ли это? Я не знаю, но в жизни возможно многое! Если это правда, что вы знали моего покойного отца, тогда вам, как доктору медицинских наук, будет совсем нетрудно вспомнить об одном недостатке моего любимого папы! Так каким пороком он был наделен?» – в глазах Сары сверкнул испепеляющий огонь недоверия, и она пристально взглянула в глаза доктора Галустяна. Он не ожидал такого нападения, поэтому растерялся и не находил слов, чтобы ответить. Время быстро полетело вперед, все смотрели на доктора медицинских наук в ожидании правильного ответа, потому что от его правды зависело очень многое. В его голове завертелись догадки и предположения, но ничего разумного не находилось, потому что у любого человека существуют недостатки и все они абсолютно разные. Ему хотелось раствориться или провалиться сквозь землю от стыда за свою фантазию, которая подобна лжи.

Сложившуюся обстановку разрядил малыш, который проснулся и подал свой громкий и твердый голосок. Сара не стала дожидаться ответа, она повернулась и вышла из операционного кабинета. Как только ее ноги переступили порог предоперационной комнаты, младенец замолчал и снова уснул.

Сара посмотрела на сына и проговорила: «Спасибо тебе, сынок».

В коридоре ожидали взволнованный Мордехай и не показывающий свою нервозность спокойный р. Моше-Хаим. Так вчетвером они вышли из родильного отделения, а затем закрыли за собой двери больницы, в которой Сара стала матерью мальчика-великана. Он родился на земле светлым и обрезанным.

Глава 2

= 1 =

Р. Моше-Хаим возвращался домой пешком. Уже вечерело. Благо, что погода не была дождливой. Он шел, нагнув голову, и не смотрел по сторонам. Рабай был погружен в свои размышления: «Этот младенец затронул мою душу и взволновал мое сердце. В первый раз в жизни мне довелось беседовать с четырехдневным ребенком от роду. И что самое интересное, не на словах, а в мыслях. Он мне сказал, что над моей головой корона, которая не излучает Света ТОРЫ. Видимо, поэтому мой разум не может воспринять кабалистическую последовательность! Сколько раз говорил себе, не бери плату за обучение других людей и в особенности за обучение детей. Так нет, все равно рука открывается за шесть часов до наступления СУББОТЫ. Кесев (деньги), конечно, нужны, но ими следует правильно руководствоваться. Иначе наступает поклонение золотому идолу! В больших городах РОА (зло) превышает ТОВ (добро). Мне это известно более, чем простым людям. Работая адвокатом пятнадцать лет, я все больше и больше в этом убеждаюсь. Денежная ли эта работа? Несомненно, ДА. А если «ДА», тогда зачем взимать плату за обучение моих учников? Нужно обязательно объясниться с Естер. Жена всегда меня понимала и поддерживала мои начинания и окончания. Но и не это самое главное! Для меня сейчас важно понять: кто Он, пришедший в этот мир младенец?.. Время течет, словно река, которую нельзя остановить руками. А мыслью?? Нет! Сейчас я не имею права идти домой. Мне необходим совет! Немедленно! Немедленно к Арону. Он хахам (мудрец) и, возможно, что он не откажет мне в разъяснении некоторых нахлынувших вопросов. Если не он, тогда кто?! Если никто, тогда зачем?! Зачем Всесильный Израиля наградил этого грудного младенца познанием мысли другого человека? Если мальчик, которого я видел и слышал, является тем, кого наш народ ожидает в течение многих сотен лет, тогда для чего мне следует знать об этом из первого источника? Да!» – так размышляя, он не заметил, как открыл дверь своего дома. Рабай не заметил, как оказался в своем кабинете! И только после того, как его жена Естер позвала: «Моше! Ты уже дома? Я и твои две дочери закрутились, готовя ШУЛЬХАН АРУХ (праздничный стол), что не заметили твоего прихода! Может быть, ты спустишься и отобедаешь с нами? Ведь ты наверняка ничего не кушал! Пожалуйста, Моше! Мы тебя ждем с нетерпением», – и голос жены рабая затих.