Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить - [51]

— Я сейчас, — бросил ей Максим, возвращаясь на кухню.

— Я точно помню, что ставила ее сюда, — недоуменно произнесла женщина. — Максим, это ведь ты спрятал.

— Мама, прекрати. Я ничего не трогал.

Таня, как назло, не могла найти на вешалке пальто. А из кухни до нее доносились голоса.

— Симочка, дай мне ее. Ты видишь, как твой отец обращается со мной, я же этого не вынесу, — в голосе женщины послышались слезы.

Господи, да что это с ней, теперь она не может попасть в рукав.

— Мама, я не один. Мне надо проводить девушку.

— Отдай мне ее, и иди куда хочешь.

Как же открывается этот замок, ну вот, вроде все. Таня дернула дверь. Черт возьми, тут еще один замок.

— Можешь не искать, я ее выпил.

— Ты? Когда?

— Вчера, с Шуриком.

— Нет, я тебе не верю.

Ух! Таня наконец-то выскочила из квартиры. Она почти бежала до остановки. Таня взглянула на часы — пол-одиннадцатого, трамваи еще ходят. Впереди засветились два крупных огня, неужели повезло? К остановке подходил трамвай.

— Как тебе идут эти тени! — похвалила Света.

Девушки хлопотали у Светы на кухне. Таня крошила салат. Светлана чистила картошку.

— Новые? Где купила?

— Не знаю. Это Максим купил, — Таня не смогла произнести слово «подарил».

Он принес вчера набор теней и тушь для ресниц «Луи Филипп», при этом Таня заподозрила подвох:

— Вроде бы в последнее время ты меня нигде не забывал. Судя по всему, задумал какую-то подлость. Опять нужно куда-то поехать? — отказываться от подарка она уже не пыталась.

— Ты считаешь, что я уже не могу ничего подарить своей девушке просто так? Мне хочется, чтобы ты была красивой.

Таня так и не поняла, что задумал Максим.

А Света сказала:

— Макс у тебя золотой.

— Нет, бриллиантовый, — возразила Таня.

Света засмеялась:

— Извини, как я могла его недооценить.

Таня с досадой подумала: «Неужели она еще не поняла: не он — у меня, а я у него — подстилка». В последнее время Таня с каким-то мучительным удовольствием занималась самоуничижением. Она упивалась своим несчастьем, находя поистине извращенное наслаждение в своем унижении. «Чистый Достоевский, „Униженные и оскорбленные“» — отряхнулась Таня от жалости к себе.

Света спросила:

— А вы где с Максимом познакомились?

— В ресторане. А вы?

Света начала рассказывать.

— Мы знакомы еще со школы. У нас была очень дружная компания — человек пятнадцать. Сейчас некоторые парни в армии — Женька мой, Сергей. Оля и Генка в Томске, кто-то поступил в Новосибирск, Надежда вышла замуж. Аврора в девятом классе перешла в другую школу, потому что они переехали, но все равно почти каждый вечер приезжала. А Юля из ее нового класса, Аврора нас познакомила уже после окончания школы. Она так и осталась не нашей, — Света неожиданно замолчала, испуганно взглянув на Татьяну — не восприняла ли та ее слова на свой счет, а потом скороговоркой продолжала:

— Она учится в Новосибирске, и мы видимся только летом. Раньше веселее, конечно, было. Мы каждый день проводили вместе. Собирались в нашем дворе, ребята на гитаре играли. Одно время мальчишки дурили, до утра бродили по городу — искали приключений. И драки частенько были, разборки с другими компаниями, даже один раз в вытрезвитель попали. Это сейчас как-то успокоились, притихли, собираемся в основном на квартирах. И на гитаре давно не играли.

— Гитаристы разъехались? — спросила Таня.

— Нет. Надо позвонить Максу, пусть гитару принесет, сейчас картошку в воду брошу, и позвоню.

— А в тюрьме из ребят никто не сидел?

— Это ты, наверное, слышала про Колю Сухого. Но он не из нашей компании был. Это Максим с ним общался. Я подробности точно не знаю, поэтому ничего сказать не могу. Но Сухого посадили. Максим же прошел свидетелем, но, после суда, кажется, не завязал. Он же про эти дела ничего не рассказывает. Не нравится мне все это, как-то не по себе. Поменьше бы он общался со своими «корешами», тоже бы мог на красный диплом идти, как Саша. Ты знаешь, он и школу закончил с золотой медалью.

— Никогда бы не подумала, — удивилась Таня. У нее учились две круглые отличницы — тихие прилежные девочки, Александр мало походил на них. — А Максим тоже хорошо учится?

— Да, у него повышенная стипендия.

— Ему, наверное, ставят такие оценки из-за отца?

— Он тебе наврал с три короба, а ты веришь. Учти, словам этого балабола можно верить процентов на тридцать, в лучшем случае наполовину.

В дверь позвонили. Света пошла открывать. Таня услышала из прихожей голос Максима:

— Светка, ты не поверишь, что творится на улице. Горожане отмечают твой день рождения торжественными шествиями с цветами и массовыми гуляниями. Вот сподобился стырить букетик, все равно в твою честь. Я рад присоединиться к поздравлениям мировой общественности и пожелать тебе счастья в труде и успехов в личной жизни.

Света весело засмеялась:

— Проходи, умник.

Они вместе зашли на кухню.

— Привет, золотце, — Максим поцеловал Таню в щечку.

— Привет.

Света налила воду в вазу и ушла с букетом в гостиную. Максим не отходил от Тани:

— А я пришел узнать, смогла ли ты найти Светкину квартиру.

— Как видишь, — буркнула Татьяна.

— Я всегда считал, что через постель оно лучше запоминается. Значит, работает метод!