Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить - [48]

— Девочка моя, ну, обругай меня что ли. Я идиот, как можно было забыть про тебя!

— Ты ведь сделал это умышленно. Не притворяйся, — на этот раз ее голос не срывался.

— Танечка, ты о чем? Ты думаешь, я специально оставил тебя в незнакомом месте?

— Да, чтобы поиздеваться, а потом проявить благородство. Как тогда, когда мне нужно было в садик, — у нее опять зазвенели слезы в голосе.

— Клянусь богом, но я, действительно, забыл о тебе! Каюсь, виноват, но только в этом. Я ничего не планировал заранее, — он был убедителен, и Таня была склонна поверить ему.

— Мне от этого не легче.

— Испугалась?

Таня промолчала.

— Не дуйся, воробышек. Имей снисхождение к умственно отсталому идиоту. Смени гнев на милость. Ты сильно замерзла?

Она опять не ответила. Это был его обычный треп, разве могут такие люди чистосердечно раскаиваться?

— Танюшечка, что мне сделать, чтобы ты не дулась на меня? Ты только не злись. Ладно?

Так и не дождавшись ответа, Максим предложил:

— Все, я решил — больше не буду тебя брать с собой в эти поездки. Ты ведь хочешь этого?

Возможно, это было сказано не совсем искренне, просто он натешил свое самолюбие, и ему самому надоело возить ее с собой, она не собиралась отказываться.

— Конечно.

— Солнышко, я тебе обещаю, что это было в последний раз. Ты больше не сердишься?

Она пожала плечами, лишь бы он отстал от нее.

Дома, помогая ей снять, плащ, Максим случайно коснулся ее руки.

— Ну-ка, дай сюда лапки, — скомандовал он, после того как повесил плащ.

Он взял ее ладони в свои руки и констатировал:

— Ледяные. Совсем замерзла, бедняжка. Тебе нужно принять горячую ванну, а то простынешь.

И воодушевленный своей идеей сам пошел готовить ванну. Это была хорошая мысль, ей необходимо погреться и побыть одной.

— Все готово, иди, грейся, — вышел он из ванной. — А я пока сварю кофейку.

— Ты только дверь не закрывай, — крикнул он из кухни, — я тебе кофе принесу.

Чем это закончится, она подозревала, но дверь в ванную покорно оставила открытой. «Потом так сладко будет с ней мириться».

На этом он не остановился, через день принес ей коробочку духов «Climat».

Но общение с друзьями Максима, не всегда имело такой неприятный характер. Однажды, оно пришлось ей на пользу. Максим действительно перестал брать ее на свои «криминальные» встречи, у нее стало больше свободного времени. Как-то в конце октября она заехала в ЦУМ. На втором этаже в обувной отдел стояла огромная очередь — выкинули демисезонные сапоги. Зимние сапоги ей подарил отец, а в «деми» она ходила уже три года, пора было их сменить. Таня с сожалением посмотрела на очередь — в лучшем случае три часа, за это время товар закончится, даже ее, не самый ходовой, тридцать шестой размер. Таня не смогла даже подойти к прилавку, чтобы рассмотреть фасоны. Размеры и цены ей сказали потенциальные покупатели. Югославские. Таня пошла вдоль очереди назад, раздумывая становиться в хвост или забыть и поехать домой. И тут ее окликнули. Таня осмотрелась. И если бы Света не затормошила ее, не заговорила с ней громко, она прошла бы мимо, не узнав ее в красной вязаной шапочке, надвинутой на лоб.

— Таня, мы уже здесь стоим, — громко закричала Света. — Ну, что взяла деньги? Я же говорила, что ты успеешь сбегать, нам еще стоять около часа.

Таня недоуменно смотрела на нее: о чем она говорит, да еще так громко, а потом сообразила, что Света хочет поставить ее к себе в очередь, и постаралась поддержать игру:

— Ага, взяла.

Она встала перед Светой. Сзади кто-то возмутился, что эта девушка здесь не стояла, но Света возразила:

— Мы вместе занимали, она ходила домой за деньгами, — и шепнула Тане, — не обращай внимания.

Минут через сорок, когда они с коробками в руках вместе вышли из магазина, Света сказала:

— Двадцать восьмого у меня день рождения, придут все наши, родителей не будет. Ты не сможешь прийти ко мне пораньше, часа в три, помочь на кухне?

— Конечно, конечно. Только я не знаю, где ты живешь.

— В том же доме, что и Максим, тридцатая квартира. Договорились?

— Хорошо.

— Ну, пока, — и Светлана свернула за угол.

Конечно, договорились, но вся беда в том, что она не знала, где живет Максим. Как только Максим появился у нее, Таня спросила у него адрес Светланы.

— А зачем тебе?

— Она пригласила на день рождения.

— Так вместе пойдем.

— Света попросила прийти пораньше, помочь на кухне.

— И не сказала, где живет?

— Почему же, сказала.

— А ты забыла адрес?

Таня отрицательно помотала головой.

— Она сказала, что живет в одном с тобой доме.

— А ты оказывается, не знаешь, где я живу.

Таню уже начал бесить этот разговор. Что за манера, все ему нужно подробно узнать, прежде чем ответить.

— А что — это преступление, не знать где живет председатель горисполкома? — с вызовом спросил Таня.

— О, да! Это страшное преступление, и карается оно смертельным поцелуем.

И он прижался к ее губам, так крепко притиснув к себе, что она чуть не задохнулась. Через минуту, ослабив объятия, он сказал:

— Смертная казнь, может быть отменена, если обвиняемый искупит свою вину, прибыв на место преступления.

— Куда?

— Ко мне домой.

— Нет, я не поеду.

Он опять поцеловал ее. Во второй раз оторвавшись от ее губ, произнес: