Он никогда бы не убил Пэйшнс, или Убийство в зоопарке - [53]

Помните, что сказала Мэдж в кабинете, все еще рассуждая о принципах иллюзионизма? «Вы притворяетесь, будто там что-то есть, хотя на самом деле этого там нет. Потом вы должны это скрыть…»

В ее словах не было никакого тайного смысла. Но для вас они прозвучали как голос рока. Вы услышали в них те многозначительные намеки, которые вкладываете в собственные слова, и подумали, что Мэдж имеет в виду несуществующую коллекцию животных, что она о многом догадывается и вот-вот доберется до правды. Поэтому девушка должна была умереть.

— Докажите это, — повторила миссис Ноубл.

— Первую попытку вы сделали прошлой ночью, пробравшись в театр «Исида», чей подробный план опубликован в «Пикчер пост», и включили газ. Попытка не удалась. Но вы очень целеустремленная женщина, миссис Ноубл, и никогда не сдаетесь. Поэтому вы предприняли вторую попытку — с королевской коброй.

К тому времени вы были твердо убеждены, что девушка о чем-то догадывается. А почему? Только потому, что когда вы утром подошли к дому директора, то увидели ее заглядывающей в кладовую, где находился пылесос. Недаром Мэдж показалось, что кто-то за ней наблюдает.

Вы могли напасть на нее тогда — в пустом доме. Но у девушки был пистолет, который она подобрала в кладовой, а огнестрельное оружие способно причинить вред даже в руках того, кто не умеет с ним обращаться.

Вот почему в промежутках между приставаниями ко мне и Мастерсу вам пришла в голову идея с коброй. Возможно, вам подало эту идею присутствие вашего мужа.

Брови миссис Ноубл снова взметнулись кверху.

— Присутствие моего мужа?

— Конечно, — сказал Г.М. — Он потащился за вами в своем обычном коматозном состоянии. Никто, кроме Неда Бентона, никогда его не видел, поэтому его не могли узнать. Но Кери Квинт заметил его здесь, в террариуме, когда мы все проходили вон в ту дверь для закулисного эксперимента с маленькой восьмифутовой коброй.

Несмотря на риск удариться головой, Кери выпрямился.

Он вспомнил, как доктор Риверс пропустил их через дверь в коридор, сказав: «Входите». Он вспомнил лицо Риверса при свете из контейнера с тарантулом. Он вспомнил толстого неопрятного пожилого мужчину в зеленой швейцарской шляпе, тупо уставившегося на освещенный контейнер за плечом Риверса.

То же самое лицо смотрело на него с фотографии самодовольного, похожего на военного мужчины на стене его квартиры — лицо капитана Ноубла.

— Вы намекаете, сэр Генри, — заговорила Агнес Ноубл, — что мой несчастный муж что-то сделал с коброй, которая якобы напала на мисс Пэллизер?

— Нет, — отозвался сэр Генри.

— Тогда будьте любезны объяснить, что вы имеете в виду.

— Все, что делал ваш муж, — это выполнял ваши приказы. Он позвонил в маленький офис Мэдж Пэллизер, назвался Мастерсом и вызвал ее оттуда. Вы же выполнили грязную работу.

— Грязную работу?

— Вы ведь не жалуете змей, верно? — При этом вопросе глаза миссис Ноубл снова забегали. — Доктор Риверс говорил нам, что вы смертельно их боитесь. Но вам незачем было приближаться к королевской кобре. Вам было достаточно пролезть за эту пеньковую занавеску в темный контейнер, — Г.М. внезапно повернулся и указал на занавеску, за которой прятались Мэдж, Кери и Луиза, — а потом открыть дверцу контейнера кобры из коридора позади. Когда змея выползла и затаилась около труб с горячей водой, вам осталось только толкнуть Мэдж Пэллизер. Но это был дурацкий трюк, так как вас видели.

— Это ложь, — улыбнулась миссис Ноубл.

— Нет, — возразил Г.М. — Мальчуган лет восьми-девяти видел вас в полумраке и ошибочно принял за мужчину. Он сказал, что на вас были «большие ботинки и шляпа-котелок». Мастерс подумал, что он имел в виду кого-то похожего на полисмена. Но дети не делают четких различий между «ботинками» и «сапогами». Мальчик имел в виду кожаные сапоги, какие видел на ковбоях в кино. Потому что, мэм, когда вы приходили сюда, на вас был костюм для верховой езды.

Если не считать отдаленного гула в небе, в террариуме было тихо, как в пещере. Кери нигде не видел ни Мастерса, ни доктора Риверса.

Миссис Ноубл пожала плечами.

— Вы блефуете, но вам меня не провести. Что думают обо всем этом ваши друзья из полиции?

— Они не поддержат меня в том, что я собираюсь сделать, — отозвался Г.М., — если вы не захотите все мне рассказать.

— Это становится по-настоящему глупым, — заявила миссис Ноубл. — Я сама управляю своей жизнью и поступаю, как хочу. Я отвечаю на те вопросы, которые мне нравятся, но других заставляю отвечать мне непременно. Это всегда было моей политикой, и я намерена придерживаться ее и далее. — Лицо женщины побледнело от гнева, но голос оставался спокойным. — Если вам есть что еще сказать, пожалуйста, обратитесь к моему адвокату. Боюсь, вам придется с ним побеседовать, хотите вы того или нет. Когда я покончу с вами, мой дорогой сэр, вы пожалеете… — Она оборвала фразу. — Могу я спросить, что вы делаете?

— Мы попробуем кое-что, — сказал Г.М., — что не является блефом.

Вдоль одной из стен, четко видимые при свете из пустых контейнеров, стояли в ряд продолговатые ящики и брезентовые мешки. Кери, чья согнутая спина сильно болела, внезапно почувствовал, как напряглись его нервы, и что Мэдж затаила дыхание.