Он и две его жены - [13]

Я первым услышал сдержанный кашель. Хотя он и прозвучал очень тихо, я услышал его, так как это был неожиданный, неуместный звук. И снова кашель... На этот раз громче... значительно громче.

Я оторвался от Анжелики и увидел Элен, стоявшую почти рядом с диваном. На ней был белый купальный халат, а заплетенную на ночь косу она перебросила через плечо; ее лицо заливал пунцовый румянец.

– Извините, – пробормотала она запинаясь. – Я не знала...

Анжелика села, а я, как идиот, спросил:

– Ах, это вы, Элен?

– Рики проснулся и позвал меня, – пролепетала она в замешательстве. – Я пошла в кухню, чтобы принести ему немного теплого молока, и не знала, что...

Она повернулась к нам спиной и выбежала из холла.

Долгую минуту мы сидели рядом в молчании. Потом Анжелика встала, поправила платье, вытянула из-под меня свой плащ и, набросив его на плечи, сказала бесцветным голосом:

– Дай мне денег, Билл.

Я пошел в спальню, где на столике лежал мой бумажник. В нем было около тридцати долларов. Минута ошеломления миновала, и теперь меня охватили страх и тревога. Я вынул почти все деньги, оставив несколько долларов, и отнес их Анжелике. Я полностью отдавал себе отчет в том, что виноват во всем я – полностью и исключительно. Это я, тот, кому было что терять, так упорно и решительно стремился к тому, что произошло. Теперь я восстал против этого: я хотел считать себя жертвой, потому что это было выгодно мне. Анжелика была врагом, который нагло вторгся в мою жизнь, чтобы испортить ее во второй раз.

Она спрятала деньги в сумочку и спросила:

– Как ты полагаешь, она расскажет Бетси?

– Понятия не имею. Скорее всего расскажет.

– Мне ужасно неприятно.

Анжелика подняла чемодан, стоявший на полу, и отворила дверь. Все еще охваченный беспокойством за судьбу моего супружества, чувствуя себя виноватым, я смотрел на нее и удивлялся, какая она маленькая, невзрачная и бесцветная... Я просто не мог поверить, что минуту назад безумно желал ее. Теперь я хотел лишь одного: чтобы она как можно скорей ушла.

– Будь здорова, Анжелика, – сказал я. Она задержалась в дверях.

– Может, ты знаешь какой-нибудь приличный отель поблизости? – спросила она. – Я совсем не ориентируюсь в нью-йоркских отелях.

– Пожалуй, подойдет "Уилтон". Это совсем рядом – нужно пройти меньше квартала по Мэдисон-стрит.

– "Уилтон"... Благодарю тебя, Билл. И прощай!

Анжелика шагнула через порог и аккуратно закрыла за собой дверь. Оба коктейля так и остались стоять нетронутыми на столе. Я взял свой стакан и осушил его одним глотком. Уход Анжелики не принес ожидаемого облегчения. Меня душил стыд и угрызения совести. Какую-то минуту я думал о том, чтобы пойти в комнату Элен и просить ее не разрушать счастье мое и Бетси.

Однако ни на миг меня не оставляла мысль, что я все так драматизирую потому, что хочу сохранить какие-то остатки самолюбия и гордости. Бетси это поймет. Наверняка поймет.

На следующее утро я проснулся трезвым и спокойным. Я вполне отдавал себе отчет в возможных последствиях вчерашнего вечера и прежде всего в том, что через минуту взгляну в лицо Элен.

В детской Рики ел овсяные хлопья, а Элен, сидя рядом с ним, вязала на спицах один из своих безобразных свитеров, которыми одаряла неисчислимых племянниц в Англии. Она была одета в накрахмаленную форму английской бонны, которую носила постоянно. Она подняла глаза с выражением ледяной вежливости.

– Элен, в отношении вчерашней ночи я хотел бы только объяснить...

– Извините, но мне не пристало требовать от вас объяснений.

Я попытался продолжить:

– Это наша старая приятельница. Она оказалась в затруднительном положении...

– Но... прошу вас! – Элен сорвалась со стула и театральным жестом обняла своими накрахмаленными рукавами Рики. – Пожалуйста, не при ребенке!

Рики издал боевой индейский клич и повторил за Элен, как попугай:

– Пожалуйста, не при ребенке!

– Я намерен рассказать все миссис Хардинг, – начал я снова, но в это время зазвонил телефон. Я поспешил воспользоваться случаем и поспешил в спальню, где поднял трубку. Звонил Си Джей. Я знал, что предыдущий вечер он провел в Бостоне на какой-то пресс-конференции. Видимо, он только что приехал.

– Билл, – спросил он, – что ты делал вчера вечером?

Голос Си Джей звучал необычно – его явно что-то взволновало. Прежде чем я ответил, он отрывисто задал следующий вопрос:

– Ты был один?

Меня молнией пронзила мысль: могло ли случиться так, что Си-Джей каким-то образом успел узнать об Анжелике?

– Да, – солгал я. – Я был один.

– Так вот, приезжай сейчас же ко мне. Я у себя, здесь, в Нью-Йорке. Возьми такси. Приезжай немедленно!

– Ладно, но...

– Ты знаешь, что произошло? Ты читал утренние газеты?

– Нет, не читал, – ответил я, предчувствуя какое-то несчастье.

– Этот твой дружок... этот Джейми Ламб... этот самозванный писатель, которого вы с Бетси превозносили до небес... Сегодня он был убит.

Глава 5

Положив трубку, я тупо уставился на нее. Мне казалось, что земля уплывает из-под ног. Потом меня охватила паника, я почувствовал, как все мое тело покрывается гусиной кожей.

Джейми убит! Почему его убили и кто это сделал – эти вопросы в первый момент оставили меня равнодушными. Я думал единственно о том, что полиция неминуемо допросит Анжелику, которой, конечно, предназначена роль первого свидетеля. И Анжелика должна будет дать отчет о каждом своем шаге в течение предыдущего вечера и ночи. И я тоже, наверное, должен буду давать показания. И Элен... Да, Элен наверняка расскажет все. То, что случилось вчера ночью, перестанет быть унизительным мелким происшествием, которое не трудно будет объяснить Бетси. Вмешается пресса; она раздует эту историю до чудовищных размеров... Меня передернуло от мысли о газетных статьях с сенсационными заголовками.