Оморка — бумажный остров - [10]

Дядя Юра улыбался и бормотал:

— Мальчишки, мальчишки… Автолюбительством, конечно, увлечь их можно, можно…

— Э-э-э… позвольте, — заволновался вдруг пожилой художник, — эдак вы, дорогой товарищ, у меня всех мальчишек отберёте… Так дело не пойдёт! Они же буквально все, поголовно все бредят машинами!..

— Видите ли, — усмехнулся дядя Юра Худяков, — тут вам, по-моему, беспокоиться не о чем, так как среди ребят художники тоже обязательно найдутся.

Пожилой художник, поддерживая обеими руками свою тяжёлую голову, исподлобья посмотрел на дядю Юру и опять обратился с вопросом к тёте Зое:

— А будет ли, простите, у нас соответствующее помещение? Вода со сливом… Кран я имею в виду… Обеспечит ли нас ЖЭК?

— Обеспечим, обеспечим, — пообещала тётя Зоя, — вот сразу, как закончим наше собрание, посмотрите, что у нас там имеется.

— А мне, — тихо, но решительно сказала молодая старушка балерина, — мне, пожалуй, вполне подошла бы эта комната.

И она хозяйским взглядом окинула стены и потолок красного уголка.

— Тем более, здесь и пианино есть.

— Вот и хорошо! — сказала тётя Зоя. — Два дня в неделю сможете здесь заниматься. Достаточно будет?

— Вполне, вполне, — закивала балерина.

— А уж какие эти дни будут, мы с вами согласуем. Ладно?

— Да, да, конечно!..

И балерина с готовностью наклонила свою серо-фиолетовую голову набок.

— Вот это я люблю! — восхищённо смотрела на неё тётя Зоя. — Никаких же уговоров не требуется! Все же понимают — вопрос сурьёзный. Вот и разговор по делу… Ну, что вы на это скажете, товарищ Знаменок?

Тётя Зоя своим неожиданным вопросом застала Сашкиного папу врасплох. Он сидел понуро свесив голову и в разговоре никакого участия не принимал. Может, он в это время думал про маринованные угли и карьериста Бурляева? Скорее всего, это было именно так. Потому что, когда тётя Зоя обратилась к нему, он резко вскинул голову, очень растерянно улыбнулся и пробормотал какие-то звуки, которые ровным счётом ничего не могли означать.

Собрание было ещё в полном разгаре, когда в красный уголок прибежала взволнованная Сашкина бабушка…

Кто сегодня хвост?

Тольский и его спутница не спеша брели по бульвару и за разговором не заметили, что за ними увязались ребятишки.

Вечерняя улица была совсем безлюдна.

Тольский о чём-то рассказывал. Женщина слушала и при этом едва заметно кивала головой. Внезапно она остановилась, взяла Тольского за руку и сказала:

— Вот.

Они оба стали внимательно разглядывать старый семиэтажный дом, в застеклённом выступе которого медленно ползла вверх светящаяся точка.

— Какое счастье! — со вздохом произнесла женщина. — В этом доме без конца ремонтируют лифт. Какое счастье, что он сейчас работает.

Тольский досмотрел, как точка доползла доверху, а после спустилась вниз.

— А ты — зря, — сказал он, — этот лифт и вниз возит.

— Главное — вверх, — сказала женщина, — вниз как-нибудь и без лифта доберёмся.

И она предложила Тольскому, пока лифт работает, добраться до верхнего этажа.

— Пятый, шестой… — считал Виталик, наблюдая за бегущей по стеклянной стенке лампочке. — Я думаю, — решил он, обращаясь к Сашке, — этот дом нужно вообще осмотреть со всех сторон.

Сашка не возражал.

В гулком, окружённом домами дворике было тихо и темно. Оглядевшись, Виталик заметил:

— Дом как дом… Ничего особенного. И будем здесь ждать, пока они выйдут…

В некоторых окнах уже стали загораться зелёные и розовые люстры.

— Подождём, если недолго… — согласился Сашка, разглядывая разноцветные окна. — Скажем ему: «Это нехорошо, товарищ Тольский, кошек калечить…»

— Скажем, — подхватил Виталик, — «А если бы вас так, товарищ Тольский? Вам бы такое понравилось?»

— «Нет!» — вместо Тольского отвечает Сашка. И потом уже от себя: — «Вам бы это не понравилось!»

— Вот. Так ему и надо. Пускай другие узнают, чем он занимается в свободное от работы время!..

— Правильно, — соглашается Сашка. — А что, если они вовсе не выйдут из этого дома, а останутся здесь ночевать?.. Или выйдут в какую-нибудь другую дверь?.. В таких домах всегда есть чёрные и парадные двери.

— Опять сочиняешь? — недовольно заметил Виталик.

На это Сашка ничего не ответил. Помолчав немного, он вдруг робко предложил Виталику:

— Пойдём домой… А?

Виталик молча смотрит на Сашку.

Сашка часто моргает, глядя на Виталика.

— Завтра всё ему скажем… Он будет идти с работы, — оживлённо обещает Сашка, — а мы его специально встретим и всё ему скажем…

— Да ты что? — перебивает Виталик.

— Ничего… Меня уже бабушка, наверное, ищет…

И Сашка озабоченно вздохнул.

— А меня, думаешь, не ищут? А меня…

Виталик хотел, наверное, сказать что-то очень убедительное. И сказал бы, конечно, если бы успел. И Сашка, конечно, возразил бы ему, но в это время из окон первого этажа грянула весёлая музыка.

Вначале эта музыка словно оглушила мальчишек, но тут же она стихла, и кто-то за окном громко, отчётливо произнёс:

— Начали! И-и-и… р-р-р-ррраз!!!

И опять загремела музыка.

— Отставить! Отставить! — вдруг голос резко перебил музыку. — Сколько у нас свиней? Раз, два, три…

— Виталь, он сказал: «Сколько свиней?»

— А ты слушай и помалкивай…

Музыка вновь заиграла, но тут опять раздалось нетерпеливое постукивание.