Омлет с сахаром - [4]
«Смертельный номер воздушных акробатов Жанов, — подумал я. — Невиданный цирковой трюк!»
Папа захлопнул за собой дверь купе:
— На сей раз, ребятки, вам точно не поздоровится…
И в эту минуту зашел контролер проверять билеты. Папа буквально побледнел, когда понял, что забыл удостоверение многодетной семьи и скидок нам теперь не видать. Пришлось договариваться… Наконец все улеглись, и наступила тишина.
Лежа на верхней полке, я наблюдал, как по потолку мелькают лучи фонарей. Такое ощущение, что мы в маленьком уютном домике, который бежит в темноте ночи. Волшебное зрелище!
— Ты спишь? — прошептал Жан А.
Я не отвечал. Я бы с радостью включил лампочку и почитал, но момент был явно неподходящий.
И вдруг надо мной склонилось нечто похожее на летучую мышь — голова болталась сама по себе и корчила мне рожицы.
— Так ты спишь или нет? — повторил вопрос Жан А., сжав руками губы в трубочку.
— Всем спать! — взревел папа в темноте. — Первому, кто шевельнется, мало не покажется.
Жан А. живенько скользнул на свое место, и больше ничто не нарушало тишины, кроме стука колес мчавшегося в ночь поезда.
— Какой тут воздух! — вдохнув полной грудью, восхитился папа. — Дышите морозной свежестью гор!
Утро. Мы все дрожим от холода и хотим есть. Папа же снова пересчитывает чемоданы. Снег под ногами противный и грязный от черных следов автомобильных колес. Автобус, который везет нас в отель, то и дело выбрасывает в «морозную свежесть гор» темные от солярки выхлопы.
— Кажется, меня тошнит, — прошептал Жан А., позеленевший, как инопланетянин.
— Вот увидите, — продолжал папа, — нет ничего более полезного для здоровья, чем горный воздух.
Отель «Золотая гора», в котором мы остановились, напоминал обычный деревянный домик с островерхой крышей и резными балкончиками. Мы заняли две комнаты. Первая — с четырьмя кроватями для старших, а вторая — для папы с мамой и Жана Д. Из окон видно только сплошное снежное поле.
— Ну что, ребята! — радостно позвал нас папа, пока мама разбирала чемоданы. — Айда все вниз! Устроим конкурс на лучшего снеговика!
Папа в молодости часто был вожатым в лагере. Он обожает называть нас «ребята», устраивать конкурсы и пронзительно свистеть, заставляя нас ходить строем.
С криками восторга мы сбежали по лестнице.
— Оденьтесь потеплее, — успела добавить мама. — Холод на улице!
Мы вмиг разбрелись по полю, проваливаясь в снег.
Похоже, веселее всего было папе. Он первым начал бросаться снежками. Вскоре на поле разразилась настоящая снежная битва! Мы с Жаном А. одни сражались против всех. Дряхлые варежки родственничков мгновенно промокли, снег залетал за шиворот, и пальцы окоченели, но битва получилась просто супер!
А потом Жан Г. разревелся, прикрывая рукой глаз: мол, Жан В. специально засунул в свои снежки камни. Тогда папа сказал:
— Всем успокоиться. Теперь будем лепить самого большого в мире снеговика. За работу, ребята!
— Снеговика лепить? — возмутился Жан А. — А когда мы уже будем смотреть телевизор?
Папа руководил работой.
Жан Г. и Жан Д. отправились на поиски веток для рук, а мы катали туда-сюда снежные комья. Нам нужно было слепить два: один — для туловища, и еще один — для головы. Они были такими огромными, что удержать их в руках одному было невозможно. Мама умиленно смотрела на нас с балкона и фотографировала.
— Вперед, ребята! — подбадривал нас папа.
Он так гордился своей командой снеговикостроителей! Даже обледеневшие уши его шапки гордо торчали в воздухе. Поскольку он был из нас самым сильным, то помог прикатить самый большой ком… и вот только тогда заметил…
— Что это? — испуганно спросил он, стягивая варежки.
Мы посмотрели на свои варежки и пуховики. Везде, где на одежду попал снег, растеклись желтые пятна.
— Черт, — ругнулся папа, с отчаянием посмотрев на балкон, где все еще стояла мама. — Собачьи какашки.
Без вариантов. Катая снеговика, мы даже не заметили, как уделали одежду родственников скрытыми под снегом собачьими какашками.
И сразу стало не смешно. Мы вернулись в дом с опущенными от стыда головами.
Мама была вне себя. Она кричала, что так и знала, и что теперь ей с этим делать, и что вещи были почти новые, и что мы скажем родственникам… Вот так всегда.
Папа хотел было пошутить, но быстро понял, что лучше не стоит.
Мы молча разделись и, пока мама пыталась отстирать пятна в крошечной раковине, тихо сидели в комнате в одних подштанниках.
— Да, в жизни в горах есть своя прелесть… — попытался разрядить обстановку папа.
Но мама так на него посмотрела, что он тут же замолчал и уставился в окно, насвистывая что-то себе под нос и притворяясь, будто наслаждается видом заснеженных вершин.
— Вот и всё! Теперь будем ждать, пока это все высохнет. Так что сегодня без курток и варежек. Весь день насмарку. Молодцы!
— Ну и ладно, — сказал Жан А. — Тогда, может, посмотрим телевизор?
На следующий день у папы уже созрела новая мысль. Он вернулся в отель довольный и с целой кучей туристических буклетов.
— Как? Ребята, вы еще не готовы? Погода на улице великолепная! Самое время покорять горные вершины. Сбор внизу через пятнадцать минут.
Куртки за ночь высохли. Мы натягивали их на себя, ворча и поднывая, но папа был непоколебим: «Мы, что, приехали в горы, чтобы целыми днями валяться перед теликом?»
