Омерзение - [16]
– У-у-ммм-ааа? А-а-а-а-а! Ой! А-а-а-а-а-а-а-аа-аа-ааа! – она выла самой утробой, завывала как милицейская сирена, ничего не помня: ни себя, ни уж тем более его.
Сначала Игорю было очень хорошо, он уже было настроился кончить во второй раз. Но второй раз так просто не приходил: то ли сперма была истрачена слишком недавно, то ли Пантера делала какие-то не такие движения, может, она сознательно продлевала? Говорят, некоторые умелые люди так могут. Да и больно немного. Как бы она чего-нибудь не сломала. Несмотря на великолепное, очень хорошо воздействующее на самоуважение зрелище Пантериного бешенства, член стал тихонечко уменьшаться.
Елена Анатольевна хотела четвертый в том же темпе, но вовремя одумалась: что-то не то у ее орудия, у мужчинки. Надо его кончать, дальше похудшеет. Она сделала несколько круговых движений тазом, взбадривая член; улыбнулась парню, наклонилась, дважды поцеловала скользящим образом, чтобы он не успевал ответить. Член опять пошел в гору. Тогда она сжала парнишку бедрами, нужной мышцей сделала «членопожатие» и нанесла несколько резки ударов лобком прямо вперед. Изверглась мужчинская лава, изверглась родимая! Четвертый! Хороший, чистый, горячий четвертый, парнишка золото. Штук пять будет синяков на ляжках.
У Игоря что-то сместилось в сознании в момент оргазма: будто он не здесь и не сейчас, а в каком-то фантастическом мире, будто величайшая истина должна ему вот-вот открыться. Отходил медленно. Растопыренные пальцы едва оторвал от ее прекрасных бедер.
Она вынула член, легла, потерлась о щеку, обняла за плечо. С минуту молчали. Чудо как хорош, совсем неплох.
Он был счастлив.
– Сколько у тебя было?
– Четыре сейчас и один тогда, – одно и то же спрашивают. Каждый второй мужик про «сколько раз». Но отвечать ей не было неприятно.
Совсем разомлела. Перевернулась на спину. Опять повернулась на бок. Погладила ему лицо.
– Лена, это… это… я даже не знаю, что тебе сказать. Какое бы слово я не вспоминал сейчас, все они кажутся мне слишком низкими и пошлыми. Это как нечаянная радость.
– Полдень мой жаркий. Витязь мой могучий (вспомнила о члене). Князь мой спасительный. Молчи. Все у нас вышло хорошо, ведь правда. Тебе понравилось со мной?
– Да. Здесь нужно какое-то особенное ДА. Простое да слишком слабо.
Она рассмеялась. Сейчас ей даже слова не были нужны. Разомлевшую, ее всегда тянуло на какие-то деревенские распевы, очень жизненно. Она повторила:
– Полдень мой жаркий. Витязь могучий. Такой славный.
Еще полежали и помолчали. Отдыхали. Сладкая, томительная слабость. Она принялась легонько гладить его и сказала в первый раз за весь полудень вполне искренне:
– Знаешь, уже все было, но мне так приятно просто поласкать тебя немного. Ты не против?
– Нет. Гладь. Мне хорошо, – ему нравилось. Ласка ее была мягкой. Даже какой-то сестринской была ее ласка. В том смысле, в котором все люди – братья и сестры. Что-то такое в ней было, в этой ласке, что заставляло ценить ее очень высоко. Чуть ли не выше оргазмов.
Жрицу бы учили, как ставить и ставить мужчину в течение многих часов, дали бы травяные отвары, специально для таких целей изготовленные. Но ориентальная Елена Анатольевна была жрицей лишь по сущности, а не по образованию. Сделав свое дело, она любила угомониться и чуть попечалиться. Немудреная ее беспутная душа котиком пушистым грелась под боком у мужчины. Оттаивала, желанья утолив на время. Как-то ей одиночилось. Гостевала в такие минуты в сердечке Елены Анатольевны пустылость. И даже затеи все вылетали из головы. Простой такой бабьей любви хотелось, чтобы грел ее мужчина своим боком всегда и наверняка, а еще бы не давал никому обижать. На эти чувства, как на крючок, попалась Пантера много лет назад, вышла замуж и никогда больше не попадалась. Ее судьба – не любовь, а буйная постель, и нечего вздором нюнистым забивать себе голову.
Он не остался ночевать с нею. Не желал рисковать впечатлением. Она не держала: завтра они смогут повторить, это точно. Они поцеловались на прощание почти холодно. Он пришел в номер, встал под душ (мерзкий резиновый квадратик перед ванной, ребристый, неприятный для ступней, шесть). Долго отскребался. Ее тело было сплошным наслаждением, он не ощутил нечистоты прикосновений ее кожи, но отскребался он всегда, а сегодня казалось, омовение приобрело какую-то ритуальность и потому требовало особого тщания.
Игорь чувствовал небывалое торжество. Инициация произошла. Порог перейден.
По шее, как по лугу, порхала фиолетовая бабочка.
…Проснулся с чувством, что, скорее всего, такое счастье повториться не может. Даже и думать про второй раз не стоит. Можно спугнуть. Кровать скрипела на пять, холодный пол и полное отсутствие тапочек. Он необыкновенно быстро умылся, никогда не умывался с такой торопливой небрежностью, совсем недолго постоял под душем. В зале, где накрывали столики, ее не было, хотя завтрак уже заканчивался. Опоздал? Она не знает номер его комнаты, отвратительная каша, сьел хлеб с маслом и колбасу, отвратительный чай, отпил и почти побежал. Дверь ее номера была закрыта.
Умная Пантера с вечера правильно рассчитала использовать его стук вместо будильника. Тихонечко лежала, ждала, когда славный альбиносик угомонится и пойдет искать ее. Так и есть, на часах завтрак уже окончился. Выйти с этими нечесаными патлами, в пижаме для мужа или одиночества, без нарисованного лица? Благодарю покорно. Двенадцать лет таких ошибок не допускаю; ну, если только с самыми испытанными друзьями. Она умылась, нарисовалась, выбрала вчерашний тонкий халатик из Кореи (на многие случаи жизни вещь, а совсем недорого) и… и… торопиться не стоило. Для решающих натисков любви у нее было три хороших набора. Во-первых, строгое гладкое бикини вишневого цвета… но она сейчас слишком загорелая, такая загорелая, ух! Во-вторых, очень дорогой подарочный от Янчика из Кракова комплект: белые трусики и лифчик в кружавчиках, трусики спереди повторяют линии живота, сидит как влитое. Но мужики знакомые говорят, что во время петтинга тереться членом о кружавчики та еще радость; можно, конечно, студентику милому не дать петтинга, но она привыкла импровизировать, как известный скрипочник по телевизору или саксофочники, а вдруг ей в этот самый момент взбредет в голову дать петтинг? В-третьих, и это лучше всего подойдет, бежевый боди, плотный, на кнопочках, расстегивается внизу, бретельки можно снять, будет и на грудях держаться. Она в этом боди как сладкий подарочек взрослым детям на новый год: на себя в зеркало смотришь и лизнуть хочется. Да, да это самое. Он точно умопомрачеет. Он ей будет ноги целовать и бедра лизать. Даже теплится там, где надо, что-то тянкое от одной только мысли, как он будет ей вылизывать ляжки. Вложила свечку. Минут через двадцать заявится.
В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?
Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?
Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
Сэм готов на всё, чтобы его мама снова была жива. И ему на помощь приходит странный нелюдимый сосед. Он говорит, что есть средство. Надо лишь отыскать Древо Жизни. Оно способно победить смерть. Сэм хватается за эту возможность и, заручившись поддержкой подруги по имени Абра, бросается на поиски Древа. Но ни Сэм, ни Абра и представить не могли, что тем самым они вступают в древний конфликт и что прежними им уже не быть никогда. Что это за Древо Жизни? И на какие жертвы Сэм готов пойти, чтобы вернуть маму?
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!