Омерта десантника - [46]

– Полковник, отряд боевиков, уходящий из атакуемого вашими батальонами села, взял в окружение горную заставу, – сухо сообщил Брянцеву генерал Парфенов после разговора со своим связистом. И добавил более жестким тоном: – Вот что бывает, когда вы начинаете действия, не согласованные с командующим САГ.

– Но тропа, ведущая к заставе, была наглухо перекрыта, – возразил Павел Яковлевич.

– Боевики Ширвани вырезали вашу засаду, полковник, – зло произнес генерал. – Вырезали, перестреляли. Теперь застава окружена. Считай, в заложниках. Там сложная местность, рельеф. Бомбить с большой высоты опасно. Можно зацепить, а то и накрыть всю заставу! На малой высоте идти нельзя. У боевиков Ширвани как минимум один ПЗРК.

Офицер связи вошел в штабную комнату, что-то быстро сказал генералу в самое ухо.

– Вот, доигрались, полковник! – тут же отозвался генерал. – Командир боевиков вышел на связь с нами. Идемте, послушаем!

– Слышишь, генерал! Я уничтожу, пожгу твоих пацанов! Я их резать буду, на ремни, на портянки разорву! Дай нам уйти и немедленно прекрати авиационный обстрел! – услышал Брянцев гортанный голос, переходящий в рык.

– Дай мне пятнадцать минут, – произнес в ответ генерал. – Сейчас я ничего не могу тебе ответить.

– Пятнадцать, не больше!

Генерал повернулся всем корпусом к полковнику Брянцеву, стараясь смотреть на невысокого сухощавого Павла Яковлевича сверху вниз.

– Я приказываю прекратить операцию! – сказал Парфенов.

– Почему?! – с трудом сдерживая себя, проговорил Брянцев. – Ведь застава еще не взята! Только окружена.

– Там всего один офицер и два прапорщика, – ответил генерал. – Один из прапорщиков – баба-фельдшер. А боевиков почти целый полк. С заставой будет то же, что с вашим заставным отрядом. Вам не дороги солдатские жизни, а мне, наоборот!

«Не так-то ты прост, Вадим Романович! – мысленно произнес Брянцев. – Сумел, ох сумел отвести из-под удара базы и наркофабрики Ширвани… Впрочем, это еще бабушка надвое сказала!»

– Хорошо, генерал, – проговорил в ответ Брянцев. – Я отдаю приказ батальонам прекратить осаду сел.

– Как можно быстрее, полковник.

Вернувшись в собственное штабное помещение, Брянцев первым делом написал короткую записку и попросил собственного связиста немедленно послать ее командующему ВДВ. Затем перекрестился перед стоявшей в углу иконой Спаса и покинул помещение. Выйдя на свежий воздух, никому ничего не объясняя, сел в принадлежащий десантникам «уазик»-таблетку и на полной скорости выехал за пределы временного пункта управления САГ.

Услышав шум пропеллера, Ким и Ширвани одновременно напряглись, положили руки на оружие.

– Встретить! – распорядился Ким, обращаясь к двум своим подчиненным и уцелевшему вертолетчику.

К «взлетному полю» тут же отправились двое, один из подчиненных Кима толко-только отошел по нужде и, видимо, еще не «закончил».

– Где его носит?! – зло произнес Ким, однако искать подручного не стал.

Между тем его подчиненный лежал в кустарнике, шагах в десяти от Кима и Ширвани. Из левой лопатки его торчала стрела, пущенная из арбалета. У Сафронова велик был соблазн положить таким же образом «адъютанта» и полевого командира, но, услышав приближение вертолета, он решил обождать. Майор Корольков, Алеша и Федор лежали лицами вниз, и Ким, в свою очередь, не спускал с них дула своего автомата.

Вертолетов было два. Оба приземлились на поляне. Из одного вышли мужчина в полевой куртке и двое высоких, крепких парней. Судя по их походке и движениям, это были телохранители. Не прошло и десяти секунд, как вновь прибывший быстрым шагом приблизился к Ширвани и Киму и обменялся с ними рукопожатием. Ширвани пожал протянутую руку с явной неохотой и демонстративным пренебрежением… В нескольких метрах от замаскировавшегося в листве и ветках Сафронова стоял Лорд. Он же Петр Васильевич.

– Я не обманул тебя, Ширвани, – сказал Лорд, окончив рукопожатие. – Прилетел, чтобы забрать тебя. Этих, – Лорд кивнул на десантников, – в соответствии с обстановкой. – Он бросил выразительный взгляд на Кима, а тот кивнул своему вооруженному подручному.

Больше медлить и наблюдать было нельзя. Второй подручный, как и первый, был сражен стрелой из арбалета. Моментально сориентировавшийся в обстановке Федор подсек Кима за правую ногу, одновременно сумев опрокинуть и Ширвани, ударив его ребром стопы под колено. Телохранители выхватили оружие, попытались было обеспечить отход своему патрону, но два точных сафроновских выстрела из «стечкина» не дали им этого сделать.

Как только Брянцев затормозил на территории дислокации отдельного разведывательного полка ВДВ, «уазик» немедленно был окружен тремя офицерами из особого отдела и автоматчиками комендантского подразделения.

– Придется вернуться, откуда приехали, Павел Яковлевич, – произнес один из особистов, по-хозяйски усаживаясь рядом с полковником. – Самовольное оставление ВПУ – это, знаете ли… Давайте-ка без лишних разговоров обратно. Иначе сами знаете – вплоть до ареста и отстранения от командования.

«Парфенов, гад, подсуетился», – мысленно клял генерала Брянцев. Попытка лично возглавить отряд по разблокированию заставы, игнорируя приказы командующего САГ, успехом не увенчалась. Особисты не дремали. Они разместились на заднем сиденье, автоматчики перегородили путь вперед. Полковнику не оставалось ничего другого, как включить зажигание и тронуться в обратный путь.