Омерта десантника - [39]

Глава 4

– В самом деле вертолет, – произнес Ширвани, разглядывая с почтительного расстояния «Ми-8», одиноко стоящий в самом центре «посадочной площадки». – А где экипаж? Где твой старшой?

– Не знаю, – искренне развел руками Алексей. – Хотите, схожу с вашими людьми, узнаю.

Полковник Ширвани кивнул двум своим автоматчикам. Пользоваться спутниковым телефоном он по-прежнему не решался. Слишком свежа была память о том, как не без участия этой самой спутниковой связи был ликвидирован лидер Чеченского сопротивления генерал Дудаев.

– Разрешите выйти, – поднялся со своего места Брянцев.

– Пожалуйста, – отозвался генерал Парфенов.

Выйдя из штаба, Павел Яковлевич тут же был встречен офицером связи из собственного полка.

– Передай всем трем ДШБ,[24] чтобы брали район в кольцо. Четвертой и пятой штурмовым ротам подготовиться к десантированию, – отдал распоряжение полковник Брянцев.

Сейчас он действовал в обход командующего, поступал, мягко говоря, «нецелесообразно». На собственный страх и риск. Однако в противном случае получалось весьма интересное, почти «индийское кино»: законченный головорез и убийца Ширвани с сегодняшнего часа будет осуществлять контроль над самим собой. Его не тронут чеченские боевики, так как по периметру подконтрольных сел встанут заставы из федералов и чеченской милиции, ну а у ФСБ и МВД, само собой, не будет вопросов. Полная вольница! И при этом весьма выгодная для очень многих. Почти о том же самом пытался говорить Сократ Иванович Прохоров, когда Брянцев вернулся в штабное помещение.

– Сегодня Ширвани на стороне федералов, завтра против, – говорил представитель ФСБ негромким, но при этом уверенным голосом. – Послезавтра вновь помогает вылавливать и ликвидировать недавних братьев по вере и оружию. Он в этом смысле европеец, англичанин. Как говорится, у Англии нет постоянных друзей, есть постоянные интересы. У Ширвани постоянный интерес – деньги.

– На что вы намекаете, генерал Прохоров? – осведомился, стараясь сохранить спокойствие, командующий.

– Я просто размышляю вслух, – ответил Сократ Иванович.

Вадим Романович хотел было что-то добавить, но в этот момент в штабную комнату без стука вошел ординарец Парфенова, прапорщик Лукьянов. Он молча положил перед командующим лист бумаги с коротким распечатанным текстом. Изучив текст, Парфенов буркнул, что вернется через минут восемь, и скрылся в сопровождении ординарца.

– Где пилот? – с сильным акцентом спросил Алешу старший автоматчик.

Акцент был таковым, что у него получилось не пилот, а «пилёт».

– А я знаю? – довольно резко отозвался Озерин, передернув плечами.

– А ты сам не пилет? – спросил с точно таким же акцентом второй автоматчик.

– Да где мне, – ответил Алексей.

– Будешь пилет! – произнес первый и вдруг с силой ткнул Озерина в солнечное сплетение стволом своего автомата.

Оба боевика, как по команде, присели, укрывшись за согнувшимся пополам Алексеем, точно за кроной дерева.

– Пожалуй, придется вернуться, – произнес полковник Ширвани, наблюдая в бинокль за событиями у вертолета. – Меня там явно ждут. Но не те, кто должен.

Ширвани убрал бинокль и вернулся в кабину джипа. Водитель сидел, уткнувшись головой в руль, точно спал.

– Аслан, проснись! – Ширвани толкнул водителя под локоть и тут же почувствовал, как его шею сдавила металлическая петля.

Вскрикнуть полевой командир не успел. Не прошло и минуты, как его тело обмякло и мешком привалилось к собственному водителю, чью жизнь минуту назад оборвала все та же гаррота в умелых руках старшего прапорщика Максимова.

– Отдохни, полкаш, – только и произнес шепотом Федор и, вывалившись из машины, точным выстрелом из бесшумного оружия сразил третьего, стоявшего рядом с машиной, автоматчика.

– Ухо отрежу, если не скажешь, что задумали!

В правое ухо старшего лейтенанта Озерина уперлась острая сталь боевого клинка.

– Больно, сука! – застонал Алексей.

– Как ты меня назвал?! – взвился первый автоматчик.

Гнев, как известно, плохой союзник. Боевик убрал нож, с силой схватил Озерина всей пятерней за лицо, имея горячее намерение разъяснить, как надо именовать воинов из отряда полковника Ширвани. И в то же мгновение Алексей ударил его под кадык освободившейся рукой, точнее, ребром ладони. Не прошло и двух секунд, как Озерин исхитрился завладеть автоматом боевика. Старший лейтенант даже не стал выхватывать оружия из рук боевика, просто нажал на спусковой крючок, одновременно направив дуло на второго автоматчика.

Завладев оружием и оставив два безжизненных тела, Озерин укрылся за вертолетом, готовясь вступить в бой с Ширвани, третьим автоматчиком и водителем.

– Алешка? – услышал он шепот откуда-то справа.

– Я, товарищ майор, – узнав голос переводчика Королькова, откликнулся Озерин. – Ширвани здесь.

– В самом деле, – констатировал факт подползший к старшему лейтенанту переводчик.

И действительно, со стороны леса с поднятыми руками двигался рыжебородый полковник. Чуть поодаль, прикрываясь Ширвани, точно бронещитом, двигался старший прапорщик Максимов.

– Федор Григорьевич?! – изумился появлению Максимова Алексей. – Вы что, по воздуху добрались?!

– Так точно, старший лейтенант, – ответил Федор, зорко держа на мушке пошатывающегося, еще не совсем пришедшего в себя Ширвани. – Горючего хватило, даже чуть-чуть в баке осталось. «Вертушку» в километре отсюда замаскировал… Ну что, полковник, – обратился Максимов к полевому командиру, плененному с помощью гарроты, – пошли на очную ставку.