Омар Хайям в русской переводной поэзии - [6]
(пер. Ц. Бану) [ban-0046]
Дословный перевод рубаи: [org-0664]
Сказал шейх блуднице: "Ты пьяна, [Ш-006]
Поминутно попадаешь в сети новых соблазнов".
Сказала: "О шейх, я вправду такова, как ты говоришь, [Ш-006]
Да ты таков ли, каким показываешь себя?"
Д. Е. Седых, увлеченно работавший над воплощением своего замысла -- создать полный перевод Омара Хайяма, успел перевести 55 рубаи. Они опубликованы посмертно в книге его переводов "Из поэзии Востока" в 1983 году. Философско-эстетическая концепция художественного перевода, как ее сформулировал для себя Седых (о ней упоминает А. И. Болдырев в предисловии к названной книге), определяется следующим образом: видение мира глазами переводимого поэта, слияние с его индивидуальностью, отказ от самого себя. Седых, изучивший для работы над персидско-таджикской классикой язык подлинника, не ограничился ознакомлением с историей переводимой литературы, но стремился познать изобразительную иранскую культуру, условия бытования поэзии. Называя главным в художественном переводе передачу "тональности и сути" оригинала, Седых считал необходимым для себя преодолеть "гипноз подстрочника" при передаче лексического и образного материала переводимого стихотворения. Переводы Седых из Хайяма следует отнести к категории наиболее удачных -- они поэтичны, звучание их энергично и музыкально, хайямовская мысль не теряет своей яркости. Один пример:
Не бойся, друг, сегодняшних невзгод!
Не сомневайся, время их сотрет.
Минута есть, -- отдай ее веселью,
А что потом придет, -- пускай придет!
(пер. Д. Седых) [sed-0006]
Сохранена и насмешливо-грустная интонация, столь характерная для Хайяма, Сравним дословный перевод рубаи: [org-0431]
Невзгод скоротечных не бойся,
Всего того, что непостоянно, не бойся.
Проведи в веселье данный миг, -
Не думай о прошедшем, грядущего не бойся.
Мы не остановились в этом кратком разборе на работах еще нескольких поэтов старшего поколения, выступавших в печати с небольшими циклами переводов из Омара Хайяма. Это -- И. Сельвинский, перу которого принадлежат переводы Хайяма, вошедшие в книгу "Таджикская поэзия" (1949); Л. Пеньковский, переведший пятьдесят пять рубаи, -- они были напечатаны в книге "Избранные стихотворные переводы" (1959) и в сборнике "Чанг" (1971); писатель Т. Зульфикаров, выступивший в журнале "Гулистан" (1962) с подборкой переводов из Хайяма в двадцать четверостиший; Н. Гребнев, пять переводов которого вошли в книгу "Истины. Изречения персидского и таджикского народов" (1968); известный переводчик Т. Спендиарова включила в книгу своих избранных работ (1979) четыре искусно выполненных перевода из Омара Хайяма.
Упомянем, для полноты нашего списка, что известный иранист К. Чайкин опубликовал свой перевод одного рубаи Хайяма в сборнике 1935 года; здесь же были помещены переводы пяти четверостиший, выполненные другим востоковедом -- В. Тардовым.
В последние пятнадцать лет наблюдается рост интереса к творчеству Хайяма как среди переводчиков, так и среди читающей публики. Пробуют свои силы в переводе Омара Хайяма все новые и новые поэты, нередко радуя любителей поэзии удачными работами. ,
В журнале "Звезда Востока" (1970) выступили с совместной публикацией двадцати девяти рубаи А. Янов и Н. Леонтьев; переводы сделаны ими с узбекского, что не могло не привести к неизбежному удалению от подлинника. Леонтьев напечатал в журнале "Памир" (1978) под заголовком "Из моря мысли" подборку из 16-ти рубаи Хайяма.
В Иране, в журнале "Пайам-е навин" в 1974--1976 годах были напечатаны 10 русских переводов из Хайяма, подписанные фамилиями Забихиян и Казарян. Достаточно точно передающие основную мысль подлинника, эти переводы, однако, не поднимаются до уровня самостоятельного поэтического произведения.
Небезынтересным представляется опыт И. Налбандяна, опубликовавшего в журнале "Памир" в 1979 году переводы 21 четверостишия Хайяма с общим заглавием "Жизнь, я -- твой...". Русские четверостишия наделены четким ритмом (все написаны пятистопным ямбом) и пословичной краткостью. Ниже приводим перевод Налбандяна:
Сначала мы мальчишки-школяры,
Потом других таскаем за вихры.
А дунул ветер -- вот и вся наука:
Мы лопнули как мыльные шары.
(пер. И. Налбандян) [nal-0004]
В оригинале: [org-0315]
Некоторое время мы в детстве ходили к учителям,
Некоторое время потом гордились своей ученостью.
Послушай конец повести, что сталось с нами:
Из праха появились -- по ветру пронеслись.
В том же журнале "Памир" в 1982 году были напечатаны переводы пяти хайямовских рубаи, выполненные Х. Мануваховым. Познакомим читателя с образцом его работы:
О ты, чью суть понять не разуму дано!
Покорен я иль нет, тебе ведь все равно.
Пьян от грехов я, трезв от упованья,
Где ж милосердие? Я жду его давно.
(пер. Х. Манувахов) [man-0003]
Перевод очень близок к подлиннику: [org-0210]
О ты, сущность которого не познает разум,
Не нуждающийся в покорности и непокорности моей,
Я пьян от прегрешений и трезв от упования,
Все потому, что я надеюсь на твое милосердие.
Двадцать четверостиший из числа наиболее популярных напечатал в газете "Советская Аджария" в 1977--1978 годах и в журнале "Курьер ЮНЕСКО" за 1981 год Е. Ильин. Вот один из его переводов:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.