Оловянная корона - [71]

Бахатуры на мгновенье затихли, и первым заговорил Айвин-мухтарам.

— Да, про него, Фергус. Там есть одно… Как бы это сказать, устройство… Там трон со всякими железками, проводами. Тьфу ты, длинными веревками. И к этому трону нам не хватает одной пластины. Ты что-то знаешь?

— Знаю, — кивнул щенок. — В ночь, когда похитили леди Хелен, Халиль забрался туда. Я притворился, что сплю, и он поверил. А потом пошел за ним. Он сначала забрался в дом без окон, а потом уже к сиру Михаэлю. Зная его, думаю, Халиль точно что-то стащил.

Ах, недостойный. Чтобы ты заблудился в песках Иль-Зариб, ноги искусали змеи, глаза выклевали падальщики, а шакалы обглодали кости. Восточному разбойнику было не столько обидно, что теперь у него отберут вещицу, судя по всему, очень дорогую, сколько другое — его, Халиля Ибн Шиина, самого ловкого и хитрого из людей провел какой-то сопливый стражник. Ай-яй-яй, неужели не тот уже Халиль, неужели и вправду хватка дурная стала и глаз не так остер?

— Халиль? — Айвин-мухтарам вопросительно посмотрел на него.

— Разве я в чем виноват? — залепетал Ибн Шиин. — Я знал, что проклятый мурза Михаэль против нас. Знал, что этот мирко…. мерко..

— Микропроцессор.

— Микро-про-цессс-сор будет нужен вам, уважаемым. Разве виноват я, Айвин-мухтарам, что преданно служу своему господину?

— Служишь, служишь, — улыбнулся Айвин, но показалось Халилю, что ни единому слову он не поверил. — А сказать нам когда собирался?

— Время все выжидал, Айвин-мухтарам. Не перебивать же своим поганым словом таких достопочтимых аксакалов.

Про аксакалов Халиль, конечно, загнул. Видал он в Хазаре настоящих старейшин — ты только думать начал, а они уже говорят об этом. Эти, конечно, могучие, сильные бахатуры, но не аксакалы. Старик с длинным именем если только. Но и то непохож. Аксакалы неторопливые, степенные, важные, а ата другой. Хоть и много ему лет, но все какой-то порывистый, торопливый. Словно жить боится не успеть чего-то.

— Ну не томи, доставай.

Халиль еще раз зыркнул на Фергуса. Ну все, щенок, берегись. Булат, конечно, Ибн Шиин ночью в него не вонзит, но уж средства напакостить найдет. Не с тем связался. Страшно, ой страшно такого врага, как Халиль, иметь. Но делать нечего, полез в халат. С внутренней стороны он еще в Плоскогорье себе карман потайной нашил, изворотливому человеку без скрытой скулы никуда. Пальцами пока щупал, в голове разное крутилось, но понимал, ничего теперь не придумает, придется отдавать. Выудил вещицу украденную, вытянутую, с краями ровными, хотя и чувствовал кожей, что там вроде рисунка какого, который на мраморных плитах у стен богатых сараев, только мелкий больно. Вздохнул тяжело, сделал два шага, отдал.

— Роман Валерьевич, посмотрите, — Айвин-мухтарам вещицу бережно старику передал.

— Он, микропроцессор, — после долгого осмотра ответил ата.

— Телепатия или психокинетика? — спросил Руслан.

— Телепатия, — удовлетворенно сказал старик.

Халиль стоял, носом шмыгал. Чувствовал себя, как малай неразумный, у которого шербет отобрали. Главное кто — щенок неразумный… Вернее, раньше Ибн Шиин думал, что неразумный, оказывается, Фергус себе на уме, да глаза у него на нужном месте.

— Ил, мне кажется, что твои орлы скоро подерутся, — заметил Айвин-мухтарам.

— Халиль, Фергус, вы служите мне, не забыли? — Мурза впервые подал голос. Сам по-прежнему глаз с Хелен-Бике не сводил, да слушал все вполуха. — Никакой грызни. Поняли?

— Да, ваша светлость, — сказал Фергус.

— Халиль?

— Нужен он мне, — буркнул Ибн Шиин. — Мне его на сундет не приглашать, баурсак не делить.

— Что ж, значит все в порядке, — посмотрел на старика Руслан. — Теперь никаких жертв и смертей.

— Жертв нет, — согласился ата. — Но про смерть я ничего не говорил.

— Что это значит? — спросил Айвин-мухтарам.

— Видите ли, Иван Сергеевич, нам действительно удастся избежать ненужных жертв, если все получится, — сказал ата. — Но о смертях речи не шло. Будущее — это лишь вероятности, которые при определенных условиях могут произойти. Я предложил вам ту версию, при которой пострадает наименьшее число человек.

— Десять, двадцать, сто? — голос бахатура-Руслана был ровный и спокойный. — Может, тысяча?

— Нет, Руслан Рашидович, что вы. Всего трое.

Ата мельком посмотрел в угол, в котором стоял Халиль. И показалось хазарцу, что взгляд у старика стал сочувственно-извиняющиймся.

Последняя служба

Единственный человек, что радовался спасению Хелен больше лорда Иллиана Лейтли, был, наверное, Фергус. Весь смысл его существования подчинялся теперь только одной цели — служение господину. Только о каком служении может идти речь, если сир Иллиан не ест, не пьет, лица на нем нет, а мысли все лишь о своей фа-во-рит-ке. Кое-как слово, сиром Айвином оброненное, Фергус выучил.

Конечно, до хорошего еще далеко: подслушал стражник, что его величество сир Эдвар Первый со своим войском выступил в поход против его господина. Странное дело. Еще вчера король своего подданного землями одаривал, а теперь посылает вперед людей убить, а потом и сам собирает войско.

Единственная надежда на сира Айвина и его новых друзей. Хотя странные, конечно, у них отношения. Сначала драться лезут, потом братаются. Но что сильны новые знакомцы — тут и говорить нечего. Фергус не без зависти смотрел на широкие плечи, могучие груди, которые одеждой никакой не скроешь, и крепкие руки. Даже женщина среди них такая же. С лихвой их Три Бога одарили, с лихвой.