Оловянная корона - [35]

— «Эдварду Первому Энту, сыну Гранквиста Энта, королю Кантии, протектору Соленых Островов, Победителю северных племен, Защитнику Побережья и Утеса Гроз.

Спешу сообщить Вам, Ваше Величество, что со времен Ирни Лойтелли в наших землях не было правителя достойнее и мудрее, несмотря на Ваши юные годы. Ваш острый ум и честное сердце являются главными добродетелями королевства. Но всегда доброе и светлое должно противостоять темному злу. Злу, у которого есть имя и которое знают в лицо.

Именно такой человек был у меня недавно в гостях. Правитель «Черных душ», называющий себя Мёнемейстером. С его человеком приключилось несчастье, и он вынужден был просить приюта у меня. Я не святой, Ваша Светлость, подчас мне приходится иметь дело с людьми разного сорта. Поэтому я принял его. Всех «черных душ». Я поил их несколько дней кряду крепким Уоргидским, хвала Вашему покойному брату Грегори, собравшему в прошлом году достойный урожай винограда, и вот, что узнал. «Черные души» ищут человека, они идут за ним, и имя ему Айвин. Признаться, когда я услышал это, то сразу понял, дело имеет государственное значение, поэтому пишу Вам.

К моменту отправления письма «черные души» пробыли у меня уже три дня. Я постараюсь задержать их и отправляю к вам самого быстрого гонца. Ваш преданный слуга, Ферринг Дуйне.

P.S. Я видел у Мёнемейстера молот, по описаниям похожий на тот, о котором слагают легенды и песни по всему королевству. Так или иначе, предводитель «черных душ» и полубог Айвин знакомы».

— Мёнемейстер — это главный мастер? — поднял задумчивые очи царевич, как только монах перестал речевать.

— Таки переводов огромное множество, — ответил Михаэль. — Но этот ближе всего.

— Почему ты не показал письмо сразу? — вопрошал отрок теперь у Молчана.

— Все же Мясник, государь, — ответил главный гридь.

— Да, этот соврет недорого возьмет, — согласился Эдуар. — Но не похоже это на ложь.

— Не похоже, — в голос согласились Молчан с Михаэлем.

— Что ж, Мойно, собирай все войска, мы выступаем.

— Таки молодой человек, — встрепенулся монах. — А как же мой план?

— Он будет основным, — кивнул мальчик. — Но солдат я возьму. Не ясно, что может там случиться. А вы, Михаэль, собирайте свое войско.

— Какое, ваше величество?

— Скрытное, — нахмурился царевич, перстом волосья почесал и вновь молвил. — Скрытное воинство соглядатаев и наемных убийц. Теперь, Михаэль, вы мой левый тайный мастер.

К югу через юго-восток

От Мясника они насилу вырвались лишь к исходу шестого дня. Все это время прошло в безбожной пьянке, которую русским языком можно было охарактеризовать тремя словами — «ты меня уважаешь?». Уехать сразу означало бы нажить смертельного… нет, не врага, скорее, недруга. Что в понимании Руслана было еще хуже. От врага знаешь, чего ожидать, ты всегда готов к его намерениям. А недруг… Он проявляется внезапно, неожиданно. Вроде жили двое соседей всю жизнь, конечно, особой любви не было, но и не ссорились. Но в один прекрасный день — бах, обрушиваются на тебя несчастья, а твой «товарищ» вместо помощи тебя и топить пытается. Многогранно и глубоко человеческое коварство.

Ферринг пять дней поил их каким-то крепким местными вином, а на шестой оказал одну «услугу» — приказал перековать всех лошадей для дальнего путешествия. Только под нажимом Руслана, и едва не поругавшись с хозяином, путники покинули чересчур гостеприимную крепость Мясника. За Сника кинетик не переживал. Для Ферринга тот интереса не представлял, скорее всего, не сегодня-завтра Дуйне отошлет его в лощину.

Так или иначе, на исходе шестого дня шесть крупных фигур, в одной из которых с трудом можно было узнать женщину, покинули цитадель лорда Ферринга. Однако они последовали не той дорогой, по которой прошли через теснину, а выехали с противоположной стороны, ступив на каменистую тропу, прижатую с одной стороны к неприступной горе Бед, а с другой — нависающей над пропастью Всех Ветров. Следовать этим направлением, да еще в сумерках, было по меньшей мере сумасбродством, но Руслан понимал, как много времени они потеряли. Возвращаться назад — минус два дня, а остаться в замке до зари означало не покинуть его на следующее утро.

Дуйне в широком порыве души отвел им провожатого и около десятка всадников в «защиту». Какие мысли крутились в голове у Мясника, Руслан даже предположить не мог, понимал одно — Ферринг лжет. Он не понаслышке знал, что «черные души», если и уязвимы, то только в одиночку, вместе же их победить практически невозможно. Тем более, чтобы кто-то напал даже на одинокого путника в землях Мясника? Такое представить трудно. Руслан поежился, подумав, что стало бы с этим бедным разбойником. Кинетик даже начинал жалеть о визите к Дуйне.

Всю ночь они провели в пути, до заката успев сойти с опасной горной тропы на широкую протоптанную дорогу, уходящую вниз к Талому озеру. Оно находилось в самом сердце дола, набирая силу именно сейчас, весной, от обилия талого снега. Здесь же на небольшом возвышении раскинулся Заячий городок с худенькими дощатыми домами на сваях, храмом Трех Богов, хибарами охотников и рабочими хижинами дубильщиков, большим старым трактиром и богатым по нынешним меркам, но убогом с точки зрения заезжих, особняке бурмистра. Заячий городок был не самым плохим из всех, что видел за все странствия Руслан. Да, жизнь здесь текла неспешно и монотонно, раскрашивая окружающие предметы и людей в темно- и светло-коричневые краски, казавшиеся единственно возможными в поселении близ Талого озера.