Она снова набрала номер. Телефон все звонил и звонил. Ноги у нее подкосились, и Оливия медленно осела на пол, крупная слеза поползла по ее щеке... И вдруг на ее звонок ответили.
– Скотт? – воскликнула она, от волнения чуть не проглотив телефон.
– Нет, мэм, это не Скотт, но он тут рядом.
– Он рядом? С ним все в порядке?
Молчание.
– Да, мэм. Кажется, он немного испачкался, но, похоже, невредим. Он успел бросить «Оскара» в унитаз и забросать сверху тряпками, а потом они с юной леди полезли под саперный автофургон. О, мэм, он хочет вам что-то сказать.
Она ждала, раскрыв рот, отчаянно сопя и размазывая слезы.
– Это ты? – буркнул Скотт. – Я же просил не звонить мне, когда я на работе.
– Тебе ни в чем нельзя доверять, – сказала Оливия, улыбаясь и одновременно размазывая слезы по щекам. – Ты так и норовишь потискать актрис!
Мауи, Гавайи
Расстилавшиеся внизу воды тропического атолла сменились сушей, и самолет военно-санитарной службы США пошел на посадку, когда мобильник Оливии вдруг ожил и зазвонил. Неохотно выпростав руку из ладони Скотта, Оливия нажала кнопку.
– Оливия?
– Да?
– Это Барри Уилкинсон. Послушай, Оливия, напишешь для нас статью? Про Судан и «Оскары»? Это же эксклюзив, пустим на первой странице! Бери хоть всю новостную площадь! Это же будет материал из первых рук! Ты сама во всем этом участвовала!!! Мы готовы дать еще один материал, в дневном выпуске, если бы ты успела бросить нам что-нибудь до восьми часов. Хотя бы несколько сот слов! Оливия, бога ради! Пожалуйста!
– Барри, я ничего не поняла: о чем ты? – деланно удивилась Оливия. Ее лицо на первых страницах газет? Только не это! Увольте: она агент-нелегал, работающий под прикрытием, и собирается проработать агентом до конца своих дней!
– Оливия! Ну мне-то ты ведь можешь сказать! Я все знаю. О МИ-6, о Судане! Салли из «Elan» обо всем мне рассказала! И я ведь своими глазами видел тебя на вручении «Оскара», тебя дали крупным планом! Ты, в рыжем парике...
Оливия отслонила от уха телефонную трубку, не слушая, что там еще бубнит Барри, и глянула в иллюминатор. Самолет снижался, уже были видны барашки на сверкающем солнечными бликами море, пальмы, белый песок. Оливия перевела взгляд на Скотта – в глазах ее плясали веселые бесенята, потом поднесла мобильник, в котором все еще разорялся Барри, к уху и сказала:
– Послушай, котик... Не городи чушь... У тебя чересчур пылкое воображение!
