Olivier - [29]

Второе направление разработок требовало достойного господ визуального обрамления — и Франсуа-Рожер, и окружающие его крестьяне подозревали на вполне законных основаниях, что крошечная кучка салата, поданная барину на обычной тарелке легко может быть воспринята как издевательство и личное оскорбление — ибо барам полагалась подавать всегда полную тарелку щей ли, каши или же мяса — а уж сколько барин не доест и оставит слугам — это сугубо его, барское, право решать. А из посуды малогабаритной в барских буфетах были обнаружены лишь серебрянные пашотницы, по размерам вроде бы замыслу соответствующие, однако сильно ограниченные в числе. И вид имеющие достаточно тусклый, что наводило на мысль о малой популярности вареных яиц как блюда в барском меню. Однако предположение, что барское семейство яйцами пренебрегало, было горячо отвергнуто дворовыми девками, участвующими в инспектировании содержимого буфетов. Слова девок о том, что хорошо сваренное яйцо в подставке не нуждается, ибо и само по себе стоять может коль нужда в том возникнет, натолкнули иноземца на гениальную идею. Приказав сварить вкрутую пару дюжин яиц, великий экспериментатор очистил яйца от скорлупы, срезал верхушку и вытащил крутой желток. А помидоры, накрошив их гораздо более мелко, нежели в исходном салате, запихнул на его место. Подрезав яйцо снизу, он получил вполне самостоятельно стояшую на блюде индивидуальную емкость для салата, вдобавок емкость доступную в неограниченных количествах и съедобную, являющуюся частью салата.

Решив таким образом вторую из поставленных задач, начинающий кулинар перешел к третьему направлению исследований. Признав, что использование яиц — продукта самого по себе довольно сытного — несколько отклоняет салатную составляющую предстоящего пира от базового назначения «не насыщать», он решил что успех на третьем пути развития салатной индустрии Бабынинского округа будет более важен, чем уже достигнутый результат пути второго в случае отсутствия неочевидных результатов первого. Посему, опираясь на воспоминания своей столь недалекой босоногой молодости, он обратился за информацией не к суровым отцам семейств и не к заботливым матерям-кормилицам оных же, а к многолюдному племени мальчишек, не упускающему, как известно, случая сорвать и съесть все, что человеческому организму не противно вне зависимости от общепризнанных уровней созревания. Несколько удивленные постановкой вопроса в форме «что бесполезнее всего съедать из произрастающего в окрестностях» опрашиваемые мальцы почти единодушно указали на индийскую лиану, оплетающую решетки беседок. Плоды ее зрелые, в отличие от плодов схожей листьями тыквы, горькие и очень твердые, а незрелые, хотя по твердости близки к яблокам, похоже состоят из одной воды и несмотря на некоторую приятность аромата практически не насыщают. Даже хуже — создавая первоначально ощущение сытости очень скоро приводят лишь к усилению голода.

Франсуа понял, что нашел самое желаемое в данной ситуации творение природы. Дегустация плодов подтвердила полученные от сельской молодежи сведения — практически безвкусные, но ароматные незрелые плоды лианы как нельзя более хорошо подходили в качестве наполнителя салатов. Кулинара несколько смутило лишь то, что почти одинаковые на вид плоды все-таки имели сильный разброс по вкусовым параметрам — некоторые из них имели довольно горькую кожуру и даже более того, часто плод, безвкусный с одного конца, был на удивление горьким с другого. Однако, решив, что проблема может быть решена индивидуальной дегустацией, Оливье не стал пока углубляться в исследования данного феномена. Он ограничился лишь демонстрацией для назначенных им тестеров салатопригодности каждого плода процесса оценки вкусовых его качеств. Отрезав кончик и пожевав его, изобразил улыбку и вербально оценил плод словами «О, вкусно!». Оценив следующий, якобы не соответствующий понятиям о съедобности плод, он скорчил соответствующую рожу и подкрепил пантомиму возгласом «О, горечь!». На том подготовка персонала и завершилась. А салатная гамма обогатилась изделями из незрелого плода декоративной индийской лианы, прозванного крестьянами, видимо в связи со своеобразием произношения нашего предшественника Марселя Марсо, забавным словом «огурец».

Впрочем, работа интеллектуального генератора салатных идей над огурцом не ограничилась тренингом персонала. Не смирясь с мыслью, что значительная часть столь нужных салатной кухне плодов выбывает из пищеоборота, провансалец решил обратиться к народной мудрости в поисках решения проблемы. Народная мудрость в лице все тех же ранее опрошеных мальчишек высказалась в том плане, что-де груздь — он тоже в исходном виде горек. А вот соленый, из бочонка — ну просто царский гриб! Талантливый сын Прованса решил выяснить, не поможет ли аналогичный подход в случае с горькими огурцами. Первый же эксперимент показал, что слегка горчащий плод приобретает большую съедобность при посыпании его солью, более же горькие плоды все еще не воспринимались организмом с радостью. Прикинув, что более плотная, нежели лист одуванчика, кожица огурца вероятно нуждается в более длительном просаливании, исследователь индийских лиан рапорядился поместить малосъедобное подмножество имеюшихся в распоряжении огурцов в бочонок с соленой водой. Дегустация обработанных таким образом плодов на следующий день показала, что в целом подход оправдывает себя, однако вкусовая гамма продукта резко смещается в совершенно неожиданном направлении. Причем не сказать, что в направлении неприятном. Вкус засоленного продукта порадовал экспериметнатора, однако изначальный аромат был утрачен. Посему для придания продукту хоть какого-либо индивидуального аромата в бочонок были срочно добавлены соцветия укропа, абсолютно несъедобные, но аромающие с неземной силой.