Olivier - [22]

Г-да же офицеры, употребив по прямому назначению еще пару смен «шашлыка на палочке», решили, что столь ранний, но сытный обед вкупе с летним солнцестоянием и веселым состоянием души вполне оставляет время для небольшой охоты и, приказав седлать лошадей, направили все помыслы на предстоящее увеселение. Временное отсутствие старосты в центре наблюдения и контроля почти позволило им улизнуть, оставив персонал гастрономической службы в недоумении относительно последующих кулинарных пожеланий, однако в последний момент конюший успел проявить столь нужную инициативу и поинтересовался у отъезжающего предпоследним князя Логидзе на предмет, а что же подать к ужину. Князь, будучи уже мысленно в погоне за дичью, запросил единственное всплывшее в его памяти мясное блюдо, не требующего обжигания — цыпленка. А ожидающий князя примкнувший к ним барон — страстный курильщик — добавил: «табака». Конюх, сильно подозревая, что с цыпленком могут быть некоторые накладки, придержал за стремя последнего из отъезжающих — денщика князя — и вежливо попросил объяснить, в каком конкретно виде готовить оного. Денщик ответил единственно известной в то время на Кавказе рецептурой — «варишь». Но, поскольку как раз в этот момент он забирался в седло, зажимая в зубах нагайку, конюший услышал нечто иное. Каковое пожелание вкупе с рецептурой и было донесено руководству службы готовки.

Стоит отметить, что несмотря на героические усилия царя-«реформатора», народ русский в массе своей табакокурению привержен не был, и данное времяпрепровождение было более барской забавой. Но в поместье, естественно, табак имелся, и образец был немедленно доставлен на кухню. К счастью, кулинар, дабы прикинуть потребность в дозировке, сунул неколько крупиц табака в рот. Успевший к тому моменту хлебнуть «Киндзмараули» из презентованной бутылки, провансалец склонился к выводу, что возможно вкусы грузинских князей несколько отличаются от общечеловеческих (не сообразив, что вино всего лишь прокисло из-за отсутствия герметичной пробки и длительного бултыхания в нагретом солнцем багажном сундуке). Однако имея в виду, что подавляющая часть кормимого дворянства к грузинским князьям не относится, решил заменить мерзкую горечь табака более приемлемой для нормального человеческого организма горечью чеснока. А, дабы придать хотя бы видимость использования табачного листа в планируемом блюде, добавить сушеные листья иной, нейтральной по вкусу травы.

Так уж случилось, что в этот момент на глаза ему попалась валяющаяся еще с эпохи салатных экспериментов на завалинке высохшие отвергнутые кандидаты в зеленные. Отловив проходящую мимо девку, провансалец произвел блиц-допрос на предмет идентификации гербария. Девка смогла идентифицировать как безусловно съедобный лишь один вид травы — выращиваемый «для запаху» при засолке грибов кориандр. Уточнив дозировку в пересчете на бочку рыжиков и проведя экспериментальную оценку вкусовых параметров, молодой гастроном счел необходимым и достаточным на каждого цыпленка использовать по паре небольших веточек.

К моменту возвращения кулинара на территорию собственно кухни служба подготовки полуфабрикатов успела забить, ощипать и выпотрошить пару дюжин цыплят, а служба технической поддержки — нагреть на плите дюжину противней (попробуйте произнести слово «варишь» не разжимая зубов…). Полуфабрикаты были намазаны истолченым (для маскировки) чесноком, набиты (для демонстрационных целей) листьями кориандра и возложены на горячие противни. Точнее, почти возложены, поскольку для любого русского человека слово «жарить» подразумевает «на масле или жире», какового по неизвестной причине (а скорее всего в связи с исчерпанием на стадии предыдущей деятельности) не оказалось. Пейзане практически единодушно мысленно оказались уже на конюшне со спущенными портами, но ситуацию исправил подвернувшийся накануне иностранцу работник венчика и крынки. Исправил, доложив, что в результате своих праведных трудов получил некий жир светло-желтого цвета, достойного вкуса и запаха, вдобавок легко тающего у печи. Не желая ожидать доставки масла со стратегических складов и помня об изначальном намерении смешивания масла (постного) с молоком, шеф приказал использовать данный продукт для смазывания противней. После чего возложение цыплят на раскаленный металл наконец свершилось.

Через несколько минут оставленное присматривать за процессом крестьянство осмелилось доложить начальству, что цыплята вероятно собираются жариться стоя, поскольку приобрели исходную округлую форму. Начальство, убедившись собственными глазами в достоверности сказанного, попробовало вновь прижать непослушную птицу к горячему железу ложкой. Птица прижалась, однако по убирании ложки со спины вновь приняло позу неподчинения. Мысленно прикинув удельную плотность противней на плите и суммарные габариты крестьян, необходимых для прижатия всех непокорных птиц одновременно, молодой галл осознал объективную невозможность ручного укрощения взбунтовавшейся природы и, не мудрствуя лукаво, просто поставил на одного из цыплят тяжелый чугун. Убедившись в эффективности данного подхода, экспериментатор приказал немедленно распространить передовой опыт на оставшийся полуфабрикат и занялся исследованием остатков «молочного масла», очевидно не расслаивающегося на компоненты. Признав вкус вполне удовлетворительным, он решил уточнить у вчерашнего мешалы использованные пропорции масла, молока и уксуса. Выяснив, к своему немалому удивлению, что в данном им указании ни масло, ни уксус не упоминались, а продукт получен верчением одного лишь молока (точнее сливок), он классифицировал его как «масло сливочное» и вернулся к цыплятам. К этому моменту (примерно спустя 25 минут после начала термообработки) одна сторона всех цыплят успела прожариться, но другая осталась еще практически сырой. Догадываясь, что в ожидании дожаривания верхней части нижняя часть цыплят имеет шансы на полное сгорание, он распорядился цыплят перевернуть и, при необходимости, вновь прижать тяжелым металлом. Наблюдая за процессом переворота Франсуа отметил, что часть цыплят, у которых хребет был надломлен в процессе первоначального водружения на них чугунных изделий, не потребовала повторного прессования, а по окончании готовки — оказалась покрытой аппетитной корочкой. Посему при подготовке второй смены цыплят распорядился хребтину надломить заранее.