Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности - [8]
В данной статье за невозможностью осветить все аспекты интересующей нас тематики мы вынужденно остановимся на вопросах о численности, составе и названии магистратуры гелланодиков.
Античная письменная традиция по истории магистратуры гелланодиков представлена одним пассажем из сочинения Павсания (Paus. V.9.4–6) и дошедшими до нас в составе схолий и произведений позднеантичных лексикографов фрагментами «Элейской политии» Аристотеля (Fr. 492 Rose = Harpocr. s. v. ἑλλανοδίκαι = Etym. Magn. s. v. ἑλλανοδίκαι), трудов логографа Гелланика Митиленского и элейского историка II в. до н. э. Аристодема (Schol. in Pind. Ol. III. 22; Harpocr. s. v. ἑλλανοδίκαι).
Наиболее развернутое изложение истории должности гелланодиков присутствует в труде Павсания; ценность этого источника заключается также в том, что только здесь данные об изменениях в структуре коллегии имеют хронологическую привязку. По сообщению Павсания, сперва Игры проводил один агонофет из рода Оксила и Ифита, начиная с 50-й Олимпиады (580 г. до н. э.) стали избирать жребием двух, затем выбрали девять человек, которых Павсаний уже прямо называет гелланодиками, а две олимпиады спустя их стало десять. Далее Павсаний сообщает, что в 103-ю Олимпиаду (368 г. до н. э.) было избрано двенадцать гелланодиков от двенадцати фил, а после (во время 104-й Олимпиады – 364 г. до н. э.) число гелланодиков сокращалось до восьми и затем (к 108-й Олимпиаде – 348 г. до н. э.) снова увеличивалось в связи со временной потерей и последующим возвращением элейцами части территорий и как следствие этого – сокращением и затем восстановлением числа фил до десяти, так что с 348 г. до н. э. и вплоть до времен Павсания включительно гелланодиков в Олимпии было десять. Проблема сообщения Павсания заключается в том, что при всей своей информативности оно, во-первых, довольно позднее по времени, что дает некоторым исследователям основание сомневаться в нем, а во-вторых, в тексте рукописи в важном для понимания и толкования месте текст испорчен, вследствие чего между исследователями идут споры, к какому времени стоит относить появление девяти и десяти гелланодиков.
В дискуссии по поводу корректуры данного пассажа, которая длится уже много лет, были предложены разные варианты правильного чтения[3]:
1) «в двадцать пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ εἰκοστῇ), что относит появление девяти гелланодиков к 680 г., а десяти – к 672 г. до н. э.;
2) «в шестьдесят пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ ἑξηκοστῇ) – соответственно к 520 и 512 гг. до н. э.;
3) «через двадцать две олимпиады от этой [т. е. от той олимпиады, о которой шла речь выше – от пятидесятой олимпиады 580 г. до н. э.]» (ἀπὸ ταύτης βʹ εἰκοστῇ) – 488 и 480 гг. до н. э.[4];
4) «в семьдесят пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ ἑβδομηκοστῇ) – 480 и 472 гг. до н. э.;
5) «в девяносто пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ ἐνενεκοστῇ) – 400 и 392 гг. до н. э.[5]
Первое чтение обоснованно отвергается как маловероятное в связи с тем, что Павсаний в данном отрывке перечисляет изменения в составе коллегии в хронологическом порядке, а значит, вслед за сообщением о 50-й Олимпиаде следует предполагать большее число, учитывая же слова Павсания о том, что «долгое время число агонофетов оставалось два», сомнительным оказывается и предположение о 65-й Олимпиаде. К началу XX в. широкое признание получило чтение, предложенное К. О. Мюллером и поддержанное Г. Бузольтом и Х. Ферстером, – πέμπτῃ δέ Ὀλυμπιάδι καὶ ἑβδομικοστῇ, что с существенной долей вероятности относит указанные события соответственно к 480 и 472 гг. до н. э. (Swoboda 1905: 2392; Oehler 1905: 155–156; Латышев 1997: 118; Gardiner 1925: 103). Эта же точка зрения доминирует и в работах сравнительно недавнего времени, затрагивающих различные аспекты истории Элиды в архаическую и классическую эпохи (Jeffrey 1976: 166; Gehrke 1985: 52–53; 367; Gehrke 1986: 104; Jones 1987: 142–143). Помимо соображений палеографического характера, в пользу этой датировки исследователи приводили высокую вероятность того, что изменения в составе коллегии были связаны с синойкизмом Элиды в 471 г. до н. э. и изменениями в ее административно-территориальном делении и политическом устройстве, которые вполне вписываются в данный исторический контекст.
Попытка пересмотреть это уже устоявшееся в науке мнение была предпринята У. Бультригини в его источниковедческом исследовании «Павсаний и греческие демократические традиции», где свидетельству об элейских гелланодиках уделено большое внимание (Bultrighini 1990). У. Бультригини, в частности, подвергает сомнению представление об имевшей место в V в. до н. э. связи между числом гелланодиков и числом фил и вообще о связи реформ в структуре данной коллегии с синойкизмом и политическим режимом элейского полиса и считает возможным возвратиться к эмендации А. Бека – Ф. Спиро (пятый из приведенных вариантов чтения). В этом случае изменения численности гелланодиков должны быть связаны, по мнению У. Бультригини, с переменами территориального и политического устройства, происшедшими в Элиде после элейско-спартанской войны конца V – начала IV вв. до н. э. (Bultrighini 1990: 153–155, 159–162)
