Олимпионик из Артаксаты - [5]

При этих словах братья расхохотались. Посмотрев на дорогу, старший из братьев заговорил снова:

— Скорее бы увидеть Вараздата. Я соскучился по нему, как по родному брату.

— Он и мне как брат. Так хочется, чтобы он победил на Играх. Это была бы победа всей нашей страны!

— Кулачный бой — дело серьёзное. Вот если бы на Играх в Олимпии проводились состязания по стрельбе из лука, тогда он наверняка стал бы олимпиоником.

— Ну, знаешь, Карен, если бы устраивали состязания лучников, то победителем вышел бы я! — И младший из братьев попытался смягчить смехом невольную нескромность.

— Ты и впрямь мог бы победить в этом виде агона, — серьёзно произнёс старший.

Мужественная, полная достоинства осанка чужестранцев выдавала в них воинов, хотя при них не было никакого оружия. Впрочем, среди присутствующих оружие — короткие мечи за поясом — имели лишь стражники, которым было поручено охранять порядок в городе. Таков был строгий закон Олимпии: никто, кроме стражи, не имел права показываться вооружённым в период Игр.

Неожиданно сквозь гомон толпы стал различим конский топот. Шум и разговоры тотчас же стихли. И тогда цокот копыт стал ещё явственнее. Сомнений быть не могло. Это долгожданный гонец, спешащий сообщить о приближении элланодиков и атлетов. Ещё мгновение, и вот уже на Священной дороге, в том месте, где от Алфея она делала крутой поворот и шла вдоль Кладея, показался скачущий во весь опор всадник.

С трудом успокоив разгорячённого коня, седок поднял руку и произнёс лишь одно слово: «Идут!» Радостный шум толпы был ему ответом. В то же мгновение, повинуясь действием всадника, серый в яблоках конь взял с места в карьер и помчался дальше через мост, а затем направо, к расположенному вне Альтиды величественному зданию Леонидайона, чтобы сообщить ту же весть римскому проконсулу[5] и старейшинам.

Но прошло ещё немало времени, прежде чем из-за поворота показался авангард процессии. Пышные пурпурные одеяния элланодиков на какое-то время заслонили собой всё шествие. Десять элланодиков шли в один ряд торжественной поступью людей, ощущающих всю важность возложенной на них миссии.

Следом за ними небольшими группами двигались олимпийские состязатели и поединщики. Здесь были все, кроме участников конных состязаний. Атлеты шли в том же порядке, в котором им предстояло выступать на Играх. Сначала бегуны на один стадий — дромос. Это были сильные, крепкие атлеты, одетые в лёгкие одежды и обутые в сандалии, — поистине гармоническое соединение силы и красоты.

За ними следовали бегуны на два стадия — диавлос, тоже мощные, крепкие. Зато бегуны на двадцать четыре стадия — долихос — заметно отличались от атлетов, выступавших на коротких дистанциях. То были сухопарые, худые состязатели, тёмные от загара, с мягкой, тигриной поступью. В них угадывались огромная выносливость и стойкость духа, умение терпеть длительные усилия, которых требовал бег на столь длинное расстояние.

Далее следовали прыгуны и метатели. Затем шли поединщики. Их можно было узнать сразу же по многочисленным повреждениям на лице, мощным мускулистым рукам и сильным ногам. В основном это были люди зрелого возраста, имеющие многолетний опыт выступления в поединках.

Здесь были панкратисты, поединок которых сочетал в себе приёмы борьбы и кулачного боя и оставлял неизгладимые следы: шрамы, ссадины, царапины, синяки на всём теле. Значительно лучше выглядели борцы, но и среди них многие были со сплющенными ушами. У большинства же кулачных бойцов вид был прямо-таки устрашающий. Сломанные носы, сплющенные уши, шрамы и нависшие надбровные дуги придавали их лицам отталкивающее выражение. Лишь трое или четверо молодых бойцов не были так изуродованы. Впрочем, это скорее всего свидетельствовало о том, что их опыт в кулачных поединках был невелик.

Перед ними шла ещё одна группа атлетов — пентатлы. Рослые, с хорошо развитой мускулатурой, они одинаково успешно выступали в соревнованиях по бегу, в прыжках в длину, метаниях диска и копья, а затем, в заключительный день, в решающем поединке по борьбе, который и определял олимпионика в этом увлекательном виде состязаний.

Шествие замыкали жрецы. Это были сухощавые старики в одинаковых длинных белых хитонах, многие — с белоснежными бородами. Они ступали горделиво и величественно, несмотря на длинный путь, который им пришлось проделать от Элиды до Олимпии вместе с молодыми, полными сил атлетами.

Сейчас, когда до Игр оставалась ещё целая декада, все состязатели находились в одинаковом положении — их шансы были равны. Победителем мог стать любой из них, и потому толпа почти с одинаковым радушием встречала каждого участника процессии. Исключение составила лишь первая группа бегунов. Дело в том, что по заведённому исстари обычаю каждые Игры получали своё название по имени одного из олимпиоников — того, кто побеждал в беге на один стадий. Этот неизвестный пока герой шёл сейчас в первой группе состязателей. Сегодня — равный среди равных, а завтра — олимпионик, получеловек-полубог, имя которого будет напоминать людям об Играх. Вот почему встречающие особенно восторженно приветствовали именно первую группу атлетов.