Ольга, королева русов. Вещий Олег - [9]

— Я победил Вадима Храброго, Господин Великий Новгород!

Гулко и печально ударил вечевой колокол.

6

Гулко и печально ударил вечевой колокол. И не успел звук его растаять в воздухе, как с дальних концов города донеслись дикие крики: подкупленные обещаниями орды ринулись жечь и грабить. По площади заметались люди, началась паника, а изнемогавший от боли, усталости и потери крови Рюрик торжествовал: вечевой колокол Новгорода пробил его час.

— Белоголовый, передай моему сыну Ротбару чтоб атаковал разбойников. Пленных не брать. Новгородцы, отстоим от врага Великий Новгород!

Очнулся Рюрик в прохладной палате, когда все было кончено. Наемники, не ожидающие удара в спину, были разгромлены с помощью новгородской рати быстро и беспощадно: Рюрику не нужны были свидетели, и варяги старательно добили раненых. Об этом доложил конунгу Трувор Белоголовый с глазу на глаз: больше в палате никого не было.

— Именитые люди Новгорода во главе с Гостомыслом ждут, когда повелишь войти, конунг.

«Что-то я хотел запомнить во время боя, — думал Рюрик. — Что-то важное твердил себе, чтобы не забыть… Ах да, Трувор бросил мне свой меч и тем унизил меня, потому что я до сей поры помню взгляд своего старого конунга. Трувор напомнил мне сегодня об этом, и глаза его сияли от восторга. Он торжествовал…» И спросил:

— У нас большие потери?

— Мы кололи их в спины, конунг.

— Где Ротбар?

— Поехал за Олегом. У мальчика малая охрана, и недобитые нами сегодня могут попытаться отомстить.

— Ротбар рассудил верно. Помоги мне встать и позови бояр.

— Ты победил, конунг, — с почтением сказал Белоголовый, помогая Рюрику пересесть во главу стола.

— Мы победим, когда уничтожим всех, на кого опирался Вадим. Всех его друзей и всех его людей. И… — Он помолчал. — У Вадима есть дети?.

— Нет. Только жена. Ее ищут.

— Пусть найдут. Зови бояр.

Бояр было семеро. Рюрик знал их по службе в городе, где его дружина поддерживала порядок. Тогда этот порядок («наряд», как говорили славяне) определял новгородский посадник Гостомысл — самый богатый, самый влиятельный и самый умный из новгородцев. Именно он нанимал Рюрика и его варягов для охраны города и торговых путей, он определял вознаграждение дружине и конунгу, и тогда Рюрик три шага пятился при расставании, прежде чем уйти. Но сегодня Рюрик сидел во главе стола, а Гостомысл первым отбил ему поясной поклон.

— Вече Господина Великого Новгорода повелело наречь тебя князем, конунг Рюрик. Иди и володей нами!

— Слава князю Рюрику! — хором подхватили бояре. — Слава!

— Страна наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Принеси нам мир и правый суд, князь Рюрик, и Новгород будет славить тебя во веки веков.

«О праве моих сыновей эта старая лиса не сказала ни слова, — подумал Рюрик. — Но я вытяну из тебя их права».

И сказал:

— Павшего в честном поединке славного витязя Вадима Храброго предать огню с великими почестями. Семью его…

— У него нет никого, кроме жены.

— Жену его найти: я желаю приблизить ее, воздав должное вдове отважного Вадима.

— Наши люди ищут ее.

— Жаль, что приходится учить тебя, посадник Гостомысл. Вы найдете ее на похоронах мужа и приведете ко мне, когда обряд будет завершен.

— Склоняю голову перед твоей мудростью, князь Рюрик, — вкрадчиво произнес Гостомысл. — Мы немедленно исполним твое повеление, но позволь досказать тебе наши условия.

— Говори, посадник.

— Новгород нарекает тебя князем с родом своим.

«Вот где он поставил силки, — подумал Рюрик. — Ему отлично известно, что у варяга нет и не может быть рода, ибо он проклят своей землей. Надо выигрывать время…»

И сказал:

— Это справедливо, ибо род мой наследует мою власть. Верно ли я понял тебя, посадник?

— Ты верно понял, князь. Нет рода — нет наследия, и тогда ты будешь князем только при жизни своей.

— Прежде чем принести роту жителям Великого Новгорода, я должен посоветоваться с богами и родом своим, ибо сейчас здесь присутствует только один из братьев моих, — его осенило вдруг, он был счастлив, что осенило, — Трувор Белоголовый. Он останется за меня творить справедливый суд и защищать город. Время неспокойное, наряд еще не восстановлен, вокруг бродят вооруженные отряды. Если вы согласны, я, избранный вами князь, оставляю за себя брата Трувора. Если нет — я увожу своих варягов.

Бояре сгрудились, о чем-то тихо заговорили… Впрочем, Рюрик не прислушивался: он поставил их в безвыходное положение — во всем Новгороде не оставалось сколько-нибудь серьезной силы, на которую Гостомысл мог бы положиться. Кроме варягов, увести которых угрожал Рюрик.

— Мы понимаем твою правоту, князь Рюрик, — ответил наконец посадник. — Мы будем подчиняться твоему наместнику и брату Трувору Белоголовому, если ты оставишь с ним своих варягов.

— Решено. Ступайте. Теперь они пятились перед ним, и ему было приятно. А как только за боярами закрылась дверь, Рюрик схватил Трувора за кольчугу, притянул к себе:

— Ты наведешь здесь порядок, Белоголовый. Новгород должен содрогнуться!

7

Объявив всем, что идет за родом своим, Рюрик направился совсем в другую сторону. Он отошел к Ладоге, где ждали Ротбар и Олег под малой охраной. Надо было залечить раны, срастить разорванное ударом Вадима запястье, отдохнуть и вновь приучить руку к мечу. Жил тихо и осторожно, Ротбар держал связь с Новгородом через верных людей, и Рюрик знал, сколь неистово свирепствует Трувор, наводя страх и порядок. И лишь одно огорчало: жену Вадима Храброго не удалось захватить даже на пышных похоронах мужа.