Ольга Калашникова: «Крепостная любовь» Пушкина - [19]
Наложенная на Ольгино прошение резолюция гласила: «По слушании приказали прошение в повытье отдать, а представленную при нём отпускную записать в крепостную книгу и по учинении над ней, что явлена надлежащая надписи просительнице Михайловой возвратить с роспискою, а дело после решением к хранению в архив отдать. Подлинное приказание скреплено в журнале. С подлинного читал повытчик Васильев»>[154].
Тогда же, 2 июня, в журнал Лукояновского уездного суда занесли:
«Прошение отпущенницы от господина 10 класса Александр<а> Сергеевича Пушкина дворовой девки Ольги Михайловой Калашниковой, при котором представила отпускную вышеозначенным господином Пушкиным к явке. Приказали: прошение в повытье отдать и, хотя по приложенной отпускной от написания её протекло почти 8 месяцев, но по уважению тому, что она от дателя её господина Пушкина через Лукояновскую почтовую контору к отцу отпущенницы прислана 25 мая 1831 года, то её записать в книгу и, учиня на ней, что явлена, подлежащую запись с описанием росту и примет отпущенницы[155], выдать оную ей с роспискою»>[156].
«Отпускная Ольге Калашниковой была утверждена в уездном суде против всяких правил: написана давно, а главное, подписана не владельцем „дворовой девки“, — констатирует Н. И. Куприянова. — Но нашли ходы-выходы Михайла Калашников и его красавица дочка»>[157]. Допускаем, что в закулисных махинациях принял участие и разохотившийся жених, к тому времени уже заимевший в Лукоянове кое-какие связи.
Так Ольга в 26 лет от роду стала вольноотпущенной. И путь к её бракосочетанию с титулярным советником Павлом Ключарёвым был открыт.
Венчание произошло спустя три с половиной месяца, 18 октября 1831 года, в воскресенье, в болдинском храме Успения Пресвятой Богородицы. Этим числом помечена пространная запись в церковной метрической книге:
«Кто имянно венчаны. Осьмого на десять число Нижегородской губернии Горбатовской округи села Новинок помещик, а ныне в городе Лукоянове при земском суде член дворянского заседателя титулярный советник Павел Степанов Ключарёв, села Болдина г-на Сергия Львовича Пушкина управляющего и дворового его человека Михайлы Иванова Калашникова, с вольноотпущенною дочерью девицею Ольгою, жених вторым, а невеста первым браком.
Кто были поручители, или поезжане. Города Лукоянова титулярный советник Сергий Дмитриев сын Сапожников, того ж города титулярный же советник Василий Сергиев сын Травницкий, села Болдина господина Сергия Львовича Пушкина управляющий Михайла Иванов Калашников, Гаврила Михайлов Калашников же.
Сей брак по учинению наперёд узаконенных обысков венчали и подписались священник Иоанн Матвеев, диакон Кирилл Симеонов, дьячёк Андрей Николаев, пономарь В. Фёдоров»>[158].
Ольга обвенчалась в один год с Александром Пушкиным. Отныне, согласно узаконениям Российской империи, она становилась (по завершении надлежащей процедуры) дворянкой, титулярной советницей. Хотя дворянство «по случаю» не очень-то и котировалось, обладательница такового имела положенные сословные привилегии. В частности, Ольга Ключарёва получала право на титул ваше благородие и предикаты: госпожа, милостивая государыня и сударыня>[159]. Формально она была равной с Пушкиным. Однако и это ещё не всё: вчерашняя «дворовая девка» сделалась помещицей Горбатовского уезда Нижегородской губернии.
Короче говоря, вышедшая в люди Ольга превратилась в главу и «визитную карточку» крепостного семейства Калашниковых.
Наутро после свадьбы всячески довольный Михайла собственноручно доложил Александру Пушкину:
«Милостивый государь Александр Сергеевич,
Зная ваши великие милости, не заме<д>лю как перед Богом я вас благодарить. Слава Богу судба хотя с великим трудом кончина моей дочери. Сего октября 18 числа повенчали, титулярный советник Ключарёв и есть душ 30 крестьян в Горбатовском уезде а ныне служить в Лукоянове в земском суде заседателем дворянским…»
(XIV, 235–236).
Жительствовать, «плодиться и размножаться» (Быт., 1, 22) молодые отбыли в город Лукоянов, к супругу.
Сестра Пушкина О. С. Павлищева, конечно, заблуждалась, утверждая, что болдинский управляющий (она именовала его «Калачников») выдал свою дочь замуж «с порядочным приданым»>[160]. Обманулись и Калашниковы, сделав ставку на подвернувшегося мелкопоместного чиновника. Гименей сыграл с ними злую шутку.
Прозрели они скоро, можно сказать — почти сразу.
Почти сразу выяснилось, что титулярный советник блефовал: никакого собственного имения у Павла Степановича не было. Да, он обладал клочком земли (29 десятин) в селе Новинки Горбатовского уезда, — но обладал на пару со своим братом Александром. А вместо 30 объявленных ранее душ в наличии имелось лишь 19 (что тянуло на четыре тягла[161]), и опять же в совместном с родственником владении>[162]. Да и эти жалкие оброчные души были заложены-перезаложены, а проценты по закладной в ломбард испокон веку не вносились. К тому же Ключарёв задолжал многим обывателям в городе. Иными словами, он мало чем отличался от нищего. «Дочь толки тем несчастлива что ничего нет у него что было всё описано то теперь при должности живуть кое как а без должности хотя по меру ходи», — сокрушался Михайла Калашников в письме Александру Пушкину от 15 марта 1832 года
