Олеся - [29]

— Плющ, — глотая очередную порцию, ответил Ким. Я увидела в его глазах, как потемнело мое лицо, когда я услышала это имя.

— Как бабушка? — спросила я

— Плохо, — опустив голову, ответил Ким, — Они с графом помогают друг другу. Происшедшее очень сблизило их.

— Понятно, — я вдруг почувствовала себя ужасно виноватой и только сейчас заметила, что деда нет в хижине. — А куда ехал? Как ты здесь очутился?

— Я ехал к королеве- матери с последними новостями от Калии

— А почему через лес? — просто к дому бабушки легче было попасть минуя лес, всего несколько километров по открытому пространству

— Так ты что ничего не знаешь?

— а что я должна знать?

— Василий запретил жителям страны покидать пределы их городов и сел

— это еще что за бред?!

— Соседнее королевство объявило нам войну

— Что?! — я вскочила со своего стула и начала нервно ходить по комнате, — Какое именно?

— Там где Всеволод пропал, — я сразу же ухватилась за эту фразу и переспросила

— Пропал?

— Ну, да… тело ведь не нашли, — у меня закружилась голова и я растеряно села на стул, — Алексий рассказал, что их там поймали и посадили в темницу. Им удалось сбежать, но уже почти на границе их настиг отряд и напал на них, — Ким начал говорить медленнее, видимо я настолько побледнела, что он испугался за мое самочувствие. — Алексий и Всеволод начали от них убегать, уже на мосту в твоего мужа попала стрела, и он упал в реку…, послушай, я думал, ты знала. — Я отрицательно покачала головой, — Алексий пытался его вытащить, но его самого ранили, а лошадь принесла к воротам замка.

— О, Боже, — я закрыла лицо руками. Потихоньку тот маленький росток надежды, который жил ко мне все это время, начал крепнуть. Неужели мой муж жив?

— Граф несколько раз туда ездил, но так и не нашел тело, — осторожно продолжал Ким, я открыла глаза и молитвенно сложив ладони, закрыла ими рот. Я не могла произнести и слова, но Ким и без моих вопросов начал рассказывать. — Потом Плющ сообщил, что ты утопилась ночью. Василий уволил Ингвара и на его место поставил Плюща. Твоя бабушка пыталась вразумить сына, но он не послушался и даже прогнал ее, — у меня уже не было сил чему-либо поражаться, в голове вертелось только "Жив, жив!". А Ким продолжил, — королева-мать покинула страну вместе с графом и его людьми. А я периодически посещаю Калию, бедняжка так боится за сына, — я наконец обрела дар речи и спросила

— А почему она боится?

— Она не говорит, — пожал плечами Ким, — а ты так здесь и останешься?

— отдыхай, — уходя от ответа, сказала я и ушла в свою комнату.

На следующий день Ким опять задал мне тот же вопрос и на этот раз мне пришлось ему ответить:

— Ким, забудь, что видел меня. Я не хочу возвращаться

— Как?! — Ким был очень удивлен и расстроен

— А зачем мне возвращаться? — мы сидели на лавке во дворе хижины. Я отвечала на вопросы Кима абсолютно серьезно и спокойно, — я только-только успокоилась, мне стало не так больно вспоминать свое прошлое, а ты предлагаешь мне вернуться и увидеть тех, из-за кого моя жизнь потеряла смысл?

— Ты трусиха! — с плохо скрываемым негодованием сказал мне Ким и встал, — ты прячешься здесь, хотя уже б давно могла найти своего мужа или отмстить за него! Да, ты права, оставайся здесь. Та Олеся, которую мы все знали и любили умерла. Я не знаю, кто ты, но ты мне нравишься. И я совсем не хочу, чтобы кто-нибудь еще ощутил такое жестокое разочарование, — я видела отвращение на лице Кима, и я понимала, что он прав. Да, я действительно спряталась. Да, я трусиха. И да, мне противна эта новая я! — Прощай, — Ким зашел в дом, забрал свои вещи. Я не могла его остановить, потому что понимала, что он прав. Я только наблюдала, как мой друг уезжает, ненавидя меня.

Я так и просидела на той лавке до темноты. Странно, но дед появился только, когда стемнело

— я видел, что твой друг уехал, — сказал он, подходя ко мне, — он принес плохие новости?

— С чего вы взяли? — медленно поднимая на него глаза, спросила я

— Я уже долго живу. Пошли в дом, — кивая в сторону хижины, пригласил он. Мы зашли в дом. Дед сел на свою любимую лавку у печи, а мне указал на стул напротив. Я села

— Я не расспрашивал тебя раньше, кто ты и почему оказалась здесь ночью зимой и в одной рубахе. Но сейчас, будь добра, рассказывай! — я замялась, не знаю, у меня возникло такое ощущение, что я онемела. — Ну, чего медлишь?

— Деда, я… не могу, — пожимая плечами, ответила я

— Можешь, — уверенно ответил он, наклоняясь ко мне поближе, — давай! — я глубоко вздохнула, закрыла глаза, и понеслось! Не знаю, словесный понос какой-то! Когда я начала рассказывать про свою семью, к горлу подступил ком. А к концу рассказа я уже рыдала навзрыд. Впервые за это время! Обычно говорят, что слезами горю не поможешь, но не в моем случае. С этими слезами вышли все мои страхи, боль, ненависть. Это было что-то вроде очищения. Когда от рыданий я уже не могла говорить, дед подошел ко мне и положив руку мне на плечо сказал:

— Молодец. Теперь все будет хорошо, а то я уже начинал бояться, что ты такой и останешься.

— Какой? — икая, спросила я, поднимая на него заплаканные глаза

— Живым мертвецом. Теперь я живу, что живая, — с улыбкой сказал мне дед и ушел в свою комнату. Я закрыла лицо руками и просто сидела. Я уже не могу вспомнить о чем я думала, я впала в какой-то транс. В этом же состоянии я пришла в свою комнату и рухнула на кровать. Я лежала с открытыми глазами и тупо смотрела в потолок, а из глаз текли слезы. Я так и уснула.