Олесь Бузина. Расстрелянная правда - [22]

1. Забув.

2. Спiзнивсь.

3. Якби ж знаття?

4. Якось то воно буде.

5. Я так i знав!

Не залезая во времена царя Гороха и правивших при нем гетманов Самогона и Закусило, вспомним только то, что случилось с нами за последние двадцать лет. Каждый раз на предвыборном повороте «свiомого украiнця» разводили очередным вселенским ужасом, после которого ему только оставалось сказать: «Якби ж знаття?»

В 1991 году перед чухраинцем помахали куском завернутой в вышиванку колбасы (той самой, что украли москали) с названием «Незалежнiсть». Залеживаться после этого ему действительно не пришлось – только пять ближайших лет бегать по всем пригородным перронам с кравчучкой. Но так как у чухраинца была короткая память, то он сразу забыл, что ему обещали материальное процветание на уровне передовых стран Европы и все золото Полуботка.

На президентских выборах 1994-го года забывчивое существо пугали уже новым бабаем: вот придет Кучма и снова вернет Украину России (я так полагаю, вместе с кравчучками, но уже без Черноморского пароходства, которое ушлые «патриоты» к тому времени успели продать в розницу). И существо снова дрожало от животного страха, неся свои бюллетени за «истинного националиста» Кравчука. Правда, оно просчиталось – победил все-таки Кучма, ставший на радостях еще большим националистом, чем Леонид Макароныч.

К выборам 1999-го придумали новый жупел – голосуйте за Кучму, но только не за Мороза, который вернет вас всех в социализм. Чем так плохо было при социализме среднему жителю УССР, имевшему работу, жилье и бесплатный лагерь для ребенка плюс путевку для себя на юг, я, ей Богу, не знаю. В отличие от меня – всегда горой стоявшего за реставрацию феодализма, восстановление крепостного права и возвращение помещикам в вечную собственность членов Национального союза писателей как прямых потомков трудового крестьянства, чухраинцам, по-моему, при социализме жилось более-менее сносно. По крайней мере, зарплату по пять месяцев им не задерживали и заводы не закрывали. Но существо снова было в шоке – а, вдруг, действительно в социализм вернут? Причем, сразу в сталинский – где под вербой не поваляешься и из колхоза домой ничего не сопрешь.

А уже через пару лет новые политические бесы обещали чухраинцу Украину «без Кучмы», бандитам – тюрьмы, националистам – НАТО, заробитчанам – Евросоюз, пенсионерам – вклады, дезертирам – освобождение от армии, лингвистам – второй государственный язык. И свободу слова – всем, кому есть, что сказать. Выполнили в основном только последнее обещание. Можно говорить все, что угодно – особенно при президенте, корчащем из себя глухонемого при напоминании о каждом невыполненном обещании. В результате в НАТО опоздали (см. принцип: «Спiзнивсь»). О предвыборных обещаниях опять не вспоминают (принцип: «Забув!»), зато дают новые – о том, как поборют кризис. Чухраинцы верят, что «якось-то воно буде». А при упоминании о старом одновременно отвечают: «Якби ж знаття» и «Я так i знав!»/

Юмореска Остапа Вишни заканчивалась страшным пророчеством:

«Краiну “Чукрен” залила cmuxi разом iз Атлантидою. Один чухраiнський поет, гpiзнuoi cmuxiи перелакавшись, залiз на височенну вербу й чекав смертi. Коли вода вже заливала його притулок, вiн продекламував журно:

Ой, поля, ви, поля,

Мати pidna земля,

Скiльки кровi i слiз

По вас вiтер рознiс.

А в цей момент пропливав повз ту вербу атлантидянин i, захлинаючись уже, промовив:

– I все по-дурному!»

Под именем Атлантиды Остап Вишня, несомненно, зашифровал Америку – цивилизацию «атлантистов», как ее иначе называют. Так что, тонуть чухраинцам придется с ней на пару – как с последней надеждой чухраинцев на заокеанское чудо.

3 декабря 2008 г.

Оборотни в вышиванках

Зуб заболел, как всегда, в ночь с пятницы на субботу. Моего дантиста не было в Киеве. Пришлось обратиться в обычную поликлинику. Врач, орудовавший там, достоин отдельного описания. По внешности он напоминал молодого мясника в белом халате. Только очень напуганного эпидемией гриппа. За все время нашего делового общения он так и не снял марлевый намордник, предохранявший его организм от бацилл.

На этом профессиональные качества дантиста заканчивались. В мой рот он лез волосатыми лапами, не натянув даже резиновых перчаток. На ренге– новский снимок челюсти смотрел, как папуас на географическую карту, тщетно силясь понять, где там у меня болит. Вместо одного зуба расковырял сразу три – я не преувеличиваю. Зато это чудо общалось со мной на «державной мове»: «Я зараз буду давити, пане, а ви уважно слухайте, де бiль буде страшнiший!».

Будь на моем месте Степан Бандера, он с удовольствием терпел бы эту пытку и дальше – из-за одного только счастья подвергаться издевательствам со стороны «национально свиодмого» врача-убийцы. Но я устроен иначе. Я готов предоставить свой зуб под долото негра, расиста, сиониста, гестаповца – лишь бы он был настоящим доктором, а не специалистом, купившим диплом за сало, которое его батько привозил из села. Взяв с меня сто гривен, зубодер в вышиванке заверил, что боль скоро пройдет, и, естественно, сбрехал. Кое-как дожив до понедельника, я наконец попал к «своему» врачу, которая по-украински не умеет разговаривать вообще, зато лечит так, что даже бестелесные ангелы жалеют, что у них нет зубов, а следовательно, зубной боли.