Оленьи сказки - [17]

– А что такое это приданое? – осторожно спросила она, когда Рута уже натягивала сапоги.

– Придет время – станешь невестой, а без приданого кто тебя возьмет?

– Не хочу невестой!

Олененок толком не понимала, зачем нужно было выходить замуж, но жить вдали от Руты с чужим мужчиной ей не хотелось.

– Значит, сиди тихо и никому не открывай. Ты поняла меня?

– Да, – угрюмо буркнула Олененок, рассматривая дерево на столе.

– А если будешь умницей, я принесу тебе что-нибудь интересное из леса.

– Как волшебные орешки из сказки? – Она заинтересованно подняла голову.

– Этого обещать не могу. – Рута улыбнулась и потрепала ее по волосам. – До вечера, олененок. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю. – Она крепко обняла лесничую. – Я буду очень скучать.

Тяжелая дверь со скрипом закрылась, и она подбежала к окну. Шел мелкий снег, и на фоне облаков снежинки казались совсем темными, почти черными, как и косы Руты. Олененок прижалась лбом к стеклу и вглядывалась в удаляющийся силуэт, пока он не скрылся между деревьями.

Стекло запотело от дыхания, и она ткнулась в него носом, оставив отпечаток. Ей нравилось рисовать, писать выходило чуть хуже, но она старательно наблюдала за Рутой и долго возилась с пером, когда появлялась возможность. У Руты было не так много бумаги, и она берегла ее для записей, но если вдруг портила лист, то могла отдать его ей.

Сейчас, когда перед ней был почти холст, она забыла все, чему ее учила Рута, прикрыла глаза и задумалась. Мысли разбегались, и она кусала губы, стараясь вспомнить хоть что-то.

– Ваше высочество, перо нужно держать тремя пальцами, вот так. – Кто-то накрыл ее ладонь своей.

– Но мне неудобно!

– Попробуйте привыкнуть. Это очень важно, иначе вы посадите кляксу.

Собственная ладонь казалась ей очень маленькой, лист перед ней был украшен узорами по краям, а сверху, в самом центре, ветвились оленьи рога, напоминающие корону.

– Правильно, а теперь напишите что-нибудь, например, свое имя.

Она опустила руку на бумагу.

Олененок громко вздохнула и проморгалась. Видение рассеялось, она снова была в доме Руты. За окном усиливался снегопад, серые тучи медленно плыли по небу. На запотевшем стекле отчетливо выделялся отпечаток носа, а под ним теперь было что-то еще. Олененок пригляделась: буква была написана довольно криво, но она сразу же узнала ее. Это была «Э».

Она еще долго всматривалась, стараясь поймать хоть что-то из ускользающих воспоминаний, но буква растворилась вместе с облаком пара. Олененок поежилась. Она чувствовала себя такой потерянной из-за того, что у нее не было прошлого. Будто она бродила в тумане из снов, а за ним ее, возможно, ждала мама.

Олененок часто пыталась вспомнить ее лицо, но перед ней возникал только образ Руты. Ей нравилось думать, что и мама была такой же нежной и заботливой, укладывала ее спать, заплетала волосы и читала сказки. А еще сильно-сильно ее любила и ждала домой.

Олененок не раз представляла, как расскажет, чему научилась. Когда книга оказывалась слишком сложной, а буквы беспорядочно плясали по бумаге, она думала, как обрадуется мама, узнав, какой старательной росла ее дочь. Тогда она глубоко вздыхала и бралась за дело снова. И снова, и снова. Пока не находила себе занятия интереснее.

Последнее время, когда она была вынуждена сидеть дома, Олененок придумывала, чем займется позже. Она планировала ловить снежинки языком, сделать себе шалаш из еловых веток, набрать как можно больше шишек и попробовать запрячь козу в санки.

Сначала коза пугала ее: белая, с маленькими злыми глазами и острыми рогами, она, казалось, могла наброситься в любой момент. Олененок осторожно и на расстоянии наблюдала за тем, как Рута доит ее. И только через некоторое время решилась подойти ближе и погладить.

Коза оказалась мягкой и теплой, и от прикосновений сама испуганно дрожала. Это показалось Олененку забавным, и она решила выбрать ей имя. В доме у Руты лежала большая книга, где объяснялось значение каждого имени, но сколько бы она ни листала страницы, она не смогла найти ни одного со значением «коза». Тогда она выбрала имя Агне, и оно значило «целомудренная». Такого слова она не знала, но решила, что для козы лучшего варианта не найти.

Руте это тоже понравилось. По крайней мере, так Олененку показалось, потому что лесничая рассмеялась и рассказала, что знает одну Агне, которая страшно оскорбилась бы, узнав о таком совпадении.

Олененок любила, когда Рута рассказывала о ком-нибудь. Слушать эти истории было даже интереснее, чем сказки. Она ясно представляла себе вредного старого сапожника; восхищенно замирала на рассказах о танцорах, способных укрощать огонь; смеялась, слушая о ловких воришках, отвлекающих грузных знатных вельмож и обчищающих их карманы.

Ей и самой очень хотелось попасть на городской праздник и посмотреть на всех них, но Рута считала, это опасно. Сомневаться в словах лесничей нет причин – Олененок в это верила. Она всегда точно знала, что несет опасность, будь то ядовитый гриб, несъедобная ягода или место, где можно встретить охотников.

Сама Рута охотников не боялась, но она скорее была исключением из правила. Однажды, когда Олененок резко выпрыгнула из укрытия на козу с палкой в руках, та, громко звеня колокольчиком и сметая все на своем пути, бросилась прочь, сбив одну из перекладин ограды. Олененок смеялась до слез, но почему-то Рута не разделила ее радости.