Октябрьская революция перед судом американских сенаторов - [3]

(1890–1936), американская журналистка, жена Дж. Рида.

Овермен. Мисс Брайант, верите ли вы в Бога и в святость присяги?

Брайант. Конечно, в святость присяги я верю.

Кинг. Верите ли вы, что существует Бог?

Брайант. Я думаю, что Бог существует, но не в состоянии проверить это.

Нельсон. Верите ли вы в христианскую религию?

Брайант. Конечно, нет. Я нахожу, что все люди могут исповедовать всякую религию, какую бы ни пожелали. У меня такое впечатление, что меня судят за колдовство. Я не слышала, чтобы кого-нибудь подвергали здесь такому испытанию.

Овермен. Теперь я хочу кое-что узнать о положении в России и о сделанных вами там наблюдениях. Ваша фамилия?

Брайант. Моя фамилия Рид, урожденная Брайант. Этой фамилией я пользовалась в качестве корреспондентки в течение многих лет.

Овермен. Где вы остановились в Вашингтоне?

Брайант. В помещении правления национальной женской партии.

Нельсон. Принадлежали ли вы к этой партии?

Брайант. Не знаю, какое отношение это имеет к положению в России, но я действительно к ней принадлежала. Я стою за равноправие женщин, даже в моем собственном отечестве.

Овермен. Может быть, вы расскажете нам, каковы условия в России под властью большевиков.

Брайант. Буду рада это сделать. Я хочу рассказать о так называемой национализации женщин. Меня лично очень интересовал вопрос о том, какую позицию займут женщины по отношению к революционной власти, так как я знала, что русские женщины выделялись своим стремлением к свободе. Поэтому мне очень неприятно, что у нас царит такой сумбур мнений относительно этих декретов, ибо Саратовский декрет…

Овермен. Не вдавайтесь в эту тему.

Брайант. Я должна подробнее на этом остановиться, так как иначе будет непонятно дальнейшее.

Овермен. Единственное, что мы хотим знать, правда ли это.

Брайант. Этот документ исходил от Саратовского клуба анархистов.

Овермен. Вы утверждаете, что он не был издан большевистским правительством?

Брайант. Нет. Я хочу сказать, что анархисты, которые опубликовали подобные декреты, расстреливались либо, в лучшем случае, бросались в тюрьму.

Юме. Видели ли вы декрет о национализации женщин, опубликованный в «Известиях»? Разве он был опубликован не с разрешения Советского правительства.

Брайант. Представьте себе, что американское правительство опубликовало какой-нибудь документ, указав при этом, что он исходит от анархического клуба. Разве это означало бы, что правительство Соединенных Штатов одобряет действия этого клуба?

Юме. Я говорю не об анархистском декрете.

Брайант. Но ведь такого декрета вовсе не существовало…

Юме. Известен ли вам факт, что и сейчас, и во время вашего пребывания там, на улицах Петрограда, ежедневно расстреливают людей?

Брайант. Я уверена, что среди лиц, возглавлявших американские официальные организации в России, найдется не менее десяти свидетелей, которые будут показывать обратное.

Овермен. Видели ли вы там каких-нибудь германских офицеров?

Брайант. Конечно, нет. Я видела германских военнопленных, которых большевики организовали для борьбы против их же собственного правительства. Они боролись вместе с советской армией.

Юме. Сколько там, в России, политических партий?

Брайант. Там довольно много политических партий, и все они — социалистические, за исключением кадетской. В этом и заключается ошибка, которую делает прибывшая сюда бабушка революции Брешковская. Она отмежевывается от большевиков, но ведь они социалисты, как и эта женщина.

Овермен. А все же она сказала, что народ там умирает с голоду и молит нас о помощи.

Брайант. Думаю, что она — старая женщина с великим прошлым и жалким настоящим.

Нельсон. Думаете ли вы, что после тридцатилетнего пребывания в Сибири…

Брайант. Думаю, что и я бы свихнулась. Она не разбирается в событиях. Вот один эпизод с Чичериным, комиссаром иностранных дел. В то время, как Брешковская скрывалась в Москве, туда прибыл из Нью-Йорка один журналист. Первое, что он сказал Чичерину, было: «Можете ли вы мне указать, где находится Брешковская? В Америке распространились слухи, что она убита». Чичерин ответил: «Она живет в конце улицы, очень недалеко отсюда. Но не говорите, что мы это знаем, чтобы не огорчать старую леди. Она воображает, что мы хотим ее убить, и будет гораздо спокойнее, если будет полагать, что мы не знаем, где она живет. Если она захочет покинуть Россию, мы закроем на это глаза».

Показания Джона Рида. Американский писатель, журналист, один из организаторов КП США.

Юме. Я хочу, чтобы вы рассказали о существующих в России условиях: что там? Мир или гражданская война, террор, анархия или что-либо другое?

Рид. Там была гражданская война. Когда я прибыл туда, украинское правительство, столь патриотическое в глазах союзников, стремилось выторговать себе сепаратный мир с Германией. Финляндия объявила себя независимой. Россия перестала существовать как единое целое. Несколько социалистических министров не скупились на обещания народу. Чернов обещал, что будут проведены некоторые аграрные мероприятия. Но, попав в кабинет, оказался бессильным. Все, что ему удалось в течение трех месяцев, это послать комиссии по стране с целью оценить земли. Однако эти комиссии были немедленно арестованы землевладельцами и посажены в тюрьму. Возбужденные крестьяне стали тогда сами захватывать землю…