Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [94]

Шрифт
Интервал

Сколь плодотворно в Оксфорде слияние правды и вымысла, демонстрирует путь из Бинси в Годстоу. Именно здесь, на берегу Темзы, Льюис Кэрролл впервые поведал маленькой Алисе и ее сестрам о Стране чудес. Они проплыли на лодке вверх по реке от Фолли-бридж в Годстоу, примерно пять километров, собираясь устроить пикник на развалинах аббатства. Было это 4 июля 1862 года, в «жаркий летний полдень, когда над лугами колыхалось призрачное марево», как впоследствии написала Алиса Лидделл в своих воспоминаниях. Этот самый «июльский полдень золотой» у метеорологов зафиксирован как «прохладный и весьма влажный», но задним числом все оксфордские воспоминания в большей или меньшей степени покрываются золотой пылью.

Кембридж. История и культура

Microsoft встречается со Средневековьем: краткая история Кембриджа

Та к странно находиться в городе колледжей, который не является Оксфордом.

Мэттью Арнольд (1853)

Для первого филиала фирмы Microsoft за пределами Соединенных штатов Билл Гейтс из всех европейских городов выбрал в качестве резиденции именно Кембридж. Я читал это сообщение в мае 1997 года («Золотая технолихорадка дает Кембриджу толчок к развитию»), сидя в отеле «Гарден-хаус» на реке Кем. Под ивами на низменности Коэ-Фен паслись коровы. «Коровы в центре Кембриджа», – поражались бизнесмены за соседним столом. Что понадобилось компьютерному гиганту Америки в маленьком торговом городке посреди болот Восточной Англии?

Благодаря многомиллионным пожертвованиям в рамках крупнейшей в Англии программы по выделению стипендий, Билл Гейтс вошел в суперлигу королевских благотворителей, поддерживавших Кембриджский университет со времен Средневековья. Здесь учился Исаак Ньютон, с блеском прогуливал занятия Чарлз Дарвин, а в наши дни Стивен Хоукинг на бывшей кафедре Ньютона рассказывает про черные дыры во Вселенной. Атом, компьютер и ген – три великих символа естествознания xx века, связаны с этим университетом, как знамя Тюдоров с часовней Кингз-колледжа. Создатели модели ДНК Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон, пионеры вычислительных машин и искусственного разума Чарлз Бэббидж и Алан Тьюринг, физики-ядерщики, включая Эрнеста Резерфорда и Джеймса Чедвика, – все они внесли вклад в кембриджский феномен, возросший под сенью колледжей. Сотни фирм, развивающих высокие технологии, обосновались здесь, Silicon Fe n (Силиконовая топь) стала именем нарицательным, английским ответом калифорнийской Silicon Valley (Силиконовой долине). Если Билл Клинтон хотел учиться в Оксфорде, то Билл Гейтс отправился в Кембридж.

История местности часто бывает и историей слова. В «Англосаксонских хрониках» от 875 года упоминается местечко Grantabrycge, первое зафиксированное употребление в английском языке слова bridge (мост). Из норманнского Grentebridge или Cantabriegge получился в конце концов знакомый нам Cambridge. И только после этого, а не наоборот, река получила свое теперешнее название Кем, сохранив в верхнем течении, между Сильверстрит-бридж и Гранчестером, старое название Гранта. Гораздо более известен, чем река, литературный журнал Granta, который теперь издается в Лондоне, хотя начинался как студенческий альманах.

Кембриджшир – единственное в Англии графство, названием обязанное мосту. Мост через Кем располагался неподалеку от нынешнего Магдален-бридж. Местность чуть выше переправы, на известняковых и галечных холмах у южного края топи – огромной по площади болотистой низменности, которую осушили только в xviii веке, – была облюбована поселенцами бронзового века для своих хижин. Рано или поздно здесь оказывались все: римляне, англосаксы, викинги и норманны. Одни вытесняли других, как всегда бывает, когда обладание мостом дает стратегические преимущества.

Так и развивался Кембридж на перепутье между долиной Темзы, побережьем Норфолка и центральными районами Англии – маленький торговый порт между соперничающими королевствами Мерсии и Восточной Англии.

Когда монахи из Или в 695 году отправились за саркофагом для Св. Этельдреды, они увидели в Кембридже лишь «городок в запустении», руины римского Дуролипонта у подножия холма Касл-хилл. Центр нового англосаксонского поселения постепенно перемещался на другой берег реки и в конце концов растянулся вдоль современной Бридж-стрит на месте древней римской улицы, ведущей в Колчестер, затем южнее, вдоль улицы Трампингтон-стрит к Суайнкрофт-марш, где теперь находится Даунинг-колледж.

Согласно описи английских земель Domesday Book в норманнском селении Грентебридж насчитывалось около трехсот семидесяти пяти домов. В описи от 1086 года значатся также мельницы в конце Милл-лейн, где и теперь еще можно распознать мельничный пруд. Здесь мололи зерно для селения, которое превратилось позднее в главный город графства. Задолго до того, как Мильтоновский речной бог, «преданьями воспетый Кем»[77], украсил себя ожерельем колледжей, в Баксе (так назывался левый берег реки) располагались верфи и торговые склады. Реки Кем и Грейт-Уз связывали Кембридж с Северным морем, прибрежным городом Кингс-Линн в Восточной Англии и балтийскими торговыми портами. Об этих временах напоминает герб города: три корабля проплывают под мостом с зубцами бойниц, фланкированным королевскими лилиями и украшенным тюдоровской розой.


Рекомендуем почитать
Отвечая за себя

Книги построена на основе записей Владимира Мацкевича в Фейсбуке в период с февраля по май 2019 года. Это живой, прямой разговор философа с самим собой, с политиками, гражданскими активистами. В книгу включены размышления о месте интеллектуала в политических события, анализ беларусского политического и информационного пространства. Книга предназначена для всех, кто интересуется политической и интеллектуальной жизнью Беларуси в ХХI столетии.


Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Русские здесь: Фильм, помогающий Андропову

Мы сочли необходимым издать эту книгу не только на русском, но и на английском языке для того, чтобы американские читатели знали, что эмигранты из СССР представляют собой нечто совсем иное, чем опустившиеся неудачники и циники, которые были отобраны для кинофильма "Русские здесь". Объем книги не позволил вместить в нее все статьи об этом клеветническом фильме, опубликованные в русскоязычной прессе. По той же причине мы не могли перевести все статьи на английский язык, тем более, что многие мысли в них повторяются.


Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития.


Преступления за кремлевской стеной

Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.