Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [88]

Уже глубоко в xx веке этому району отдавали предпочтение те, кто избрал своим образом жизни «простую жизнь и высокий образ мыслей». Северо-оксфордский стиль подразумевал любовь к вельветовым брюкам, серой фланели, шерстяным фуфайкам цвета морской волны и туфлям на толстой подошве от Ducker’s in the Turl. Комнаты оклеены обоями по рисункам Морриса, моду на которые завел в Оксфорде Уолтер Патер. По воскресеньям окрестные жители посещали Phil and Jim – англиканскую воскресную службу в церкви Св. Филипа и Св. Иакова на Вудсток-роуд, где в 1860–1866 годах Джордж Эдмунд Стрит построил для быстро растущей паствы новую приходскую церковь, не менее амбициозную, чем весь район – со стрельчатыми окнами и круглыми колоннами из полированного розового гранита. Своих детей, едва им исполнялось три года, здешние обитатели отправляли в знаменитую школу Дрэгон-скул, потом в Хай-скул на Белбраутон-роуд, высшую школу для девочек, а мальчиков – в Саммертаун, в школу Св. Эдварда.

Традиции северного Оксфорда… В чем они состоят помимо званых обедов? В первую очередь как проводить каникулы: весной – в Корнуолл, летом – в Дордонь. Не зря же знаменитый французский повар Раймон Блан в 1977 году построил в Саммертауне свой первый ресторан для гурманов Quat’s Saisons, втиснув его между офисом Oxfam и бутиком дамского белья.

По северному Оксфорду можно бродить как по музею викторианской архитектуры на открытом воздухе. Здесь представлены почти все ее стили: от неоренессанса до эдвардианского и неогеоргианского направлений. В 1860-е годы, потеснив ранние итальянизированные виллы с лепными фасадами, лидирующее положение в Парк-тауне заняла неоготика – светлый и желтый кирпич. После 1880 года в моду вошел стиль королевы Анны и красный кирпич, бросающий вызов бледному котсуолдскому камню средневекового города. Здесь все еще можно прочувствовать и оценить орнаментальную фантазию викторианцев, их любовь к историческим переодеваниям. А сады, пока не ставшие парковками, распространяют аромат лилий, пестрят анютиными глазками и золотистыми кистями бобовника.

Долгое время викторианскую архитектуру отвергали, и северный Оксфорд в те времена оставался золотой жилой для всякого рода любителей модернизации и спекулянтов земельными участками. И в том, что, несмотря на небольшие потери, этот район все же сохранился практически в первозданном виде, немалая заслуга Джона Бетджемена, предсказавшего викторианское возрождение. Он весьма способствовал провозглашению северного Оксфорда заповедной территорией, что и произошло в 1968 году. В большие семейные виллы среднего класса на Бэнбери-роуд и вокруг нее давно въехали всевозможные офисы и институты, все больше и больше языковых курсов открывают здесь свои школы. Сегодня в северном Оксфорде живет немало лондонцев – бизнесмены, именитые врачи, представители рекламного и медиабизнеса – ведь такой адрес предполагает определенный уровень цен на недвижимость. Виллы Секхэма в Парк-тауне сегодня стоят около двух миллионов евро – серьезные деньги, недоступные для большинства донов. Пока еще может себе позволить дом на Линтон-роуд Его Преосвященство Ричард Харрис – все-таки он оксфордский епископ со связями в высших кругах.

Между Музеем Пастернака и Обсерваторией Редклиффа

Вчера моя жена возила моего отца в спиритуалистскую часовню в оксфордском Саммертауне. По пути они проезжали через Аристотель-лейн. «Аристотель, – сказал вдруг отец, – а не был ли он греческим миллионером?»

Крейг Рейн (1994)

В 1999 году в Оксфорде открылся новый музей. Режим его работы не менее эксклюзивен, чем место расположения: это Музей Пастернака в Парк-тауне, открытый для посещений на два часа каждое первое воскресенье месяца и то лишь по предварительной договоренности. Дом Леонида Пастернака, художника из Одессы (чей сын, поэт Борис Пастернак, еще более известен), который после Октябрьской революции оставил родину и в 1921 году переехал в Берлин, как и Набоков. А в 1938 году, когда евреям жить там сделалось невозможно, перебрался в Англию, где семь лет спустя умер в своем доме в Парк-тауне, в первой слева от входа комнате.

На стенах – картины, сопровождавшие Леонида Пастернака на долгом пути из Москвы в Оксфорд: портреты, интерьеры, натюрморты, большинство – рисунки простым карандашом или мелом, но есть и пастели, и картины маслом. Некоторые из лучших портретов – портреты друзей: Толстого, Рахманинова, Эйнштейна, Рильке. Картины русского экспрессиониста преды дущего перед Малевичем поколения несколько академичны, но при этом искрятся цветом, яркостью мгновений частной жизни, вырванных из-под власти Ленина, чей незавершенный портрет стоял на мольберте восьмидесятитрехлетнего ху дожника.

В частном доме-музее сегодня живет внучка Леонида Пастернака Анна Пастернак-Слейтер, член колледжа Св. Анны, супруга поэта и дона Крейга Рейна, который, опасаясь за сохранность собственного покоя, написал: «Лучше всего было бы, если бы музей посещали исключительно исполненные немого восхищения миллионеры без мочевого пузыря, которым не нужен туалет и которые расплачиваются за открытки золотыми слитками, небрежно бросая при этом: ‘Сдачи не надо!’»