Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [87]
В 1991 году колледж Св. Екатерины открыл в японском порту Кобэ филиал, созданный на деньги тамошнего сталелитейного концерна. Институт в Кобэ представляет собой оксфордский колледж в миниатюре и является первым филиалом Оксфордского университета за его пределами.
От северного Оксфорда до Иерихона
Shall we ever, my staunch Myfanwy,Bicycle down to North Parade?Kant on the handle-bars, Marx in the saddlebag,Light my touch on your shoulder-blade[75].Джон Бетджемен. «Моя возлюбленная в Оксфорде» (1940)
По вечерам, рассказывает Колин Декстер, инспектор Морс покидает холостяцкую квартиру в северном Оксфорде и шагает «под огромными каштанами по улицам с примечательными названиями вроде Миддлуэй или Сквитчи-лейн, в одну из своих излюбленных гостиниц».
Как и его инспектор Морс, Колин Декстер живет в северном Оксфорде – в верхнем конце Бэнбери-роуд, в квартале Саммертаун. Заходя в тамошний супермаркет, всерьез рискуешь в очереди к кассам оказаться по соседству с каким-нибудь бывшим министром или нобелевским лауреатом. В северном Оксфорде живут писатели Джон Фентон, Крейг Рейн, Джон Бейли, ученые и корифеи СМИ вроде Ричарда Докинза, Роджера Баннистера и Десмонда Морриса, за виллой которого («Саннисайд») когда-то располагался викторианский садовый домик, тот самый, где сэр Джеймс Мюррей работал над составлением «Оксфордского словаря английского языка».
В бесчисленных академических мемуарах упоминается эта легендарная Донландия. Литературные комментарии к ней можно обнаружить в ностальгически-иронических стихотворениях Джона Бетджемена и в романе Барбары Пим «Крэмптон Ходнет», предлагающем заглянуть во внутреннюю жизнь квартала и его обитателей, довоенной верхушки среднего класса. «Белбраутон-роуд костиста, и вдруг рассыпается брызгами / Соцветий сливы и форсайтии прямо по пути / …А там, где когда-то паслись коровы, / Беззаботные дети резвятся на ветвях старых яблонь» – так это описано Джоном Бетджеменом в «Майской песне северному Оксфорду». По этим улицам вместе с детьми высокомерных донов ходили в школу Т. Э. Лоуренс, Кеннет Грэм, Антония Фрэзер и Лоуренс Оливье. Эта часть города принадлежит умным малышам, рождая фантазии о хоббитах в описании Дж. Р. Р. Толкиена, некоторое время обитавшего среди них в доме № 20 по Нортмур-роуд. Если бы на каждый фасад вешали таблички «Здесь жил такой-то» и «Здесь умер такой-то», то самих домов за ними было бы не разглядеть. А так наш взгляд готов к восприятию архитектурных шедевров самого викторианского из всех английских предместьев.
Северный Оксфорд растянулся почти на три километра вдоль улиц Бэнбери-роуд и Вудсток-роуд между кварталами Сент-Джайлз и Саммертаун. Большая часть его территории принадлежит Сент-Джонс-колледжу, который в середине xix века начал превращать свои поля в стройплощадки, оказавшиеся золотым дном.
Самый старый жилой квартал в северном Оксфорде, Парктаун, был спроектирован Сэмюэлем Липскомбом Секхэмом в 1853–1855 годах: два серпа, овальный парк между ними, на востоке еще один серп в виде парковой террасы, а посередине – одинокие виллы с просторными садами. Переходы от стоящих рядами городских домов к утопающим в зелени виллам помогают создать общность и чувство единства, ощущение жизни в городе и на природе; уже тогда это был участок rus in urbe (сельский элемент в городе), предвестник городского Садового движения. В последующие десятилетия выросли дома и на соседних улицах: викторианская высокая готика Норхэмроуд и Норхэм-гарден, Крик-роуд, Кентербери-роуд, Бодуэллроуд и Сент-Маргаретс-роуд. Южный участок Бэнбери-роуд – вот самый сокровенный, настоящий северный Оксфорд. При этом он никогда не был чисто академическим районом.
Винодел, адвокат, два аптекаря и фотограф построили первые виллы в Парк-тауне. Доны пришли позднее: тогда они еще жили в колледжах, более или менее соблюдая обет безбрачия. Лишь после 1877 года, когда брачный запрет для членов колледжей был, наконец, снят, встал вопрос о жилье: квартирах неподалеку от колледжей, виллах для больших семей с многочисленной прислугой: садовниками, поварами, нянями и горничными. Джону Бетджемену эти виллы напоминали дома священников, «рассчитанные на монахов-вольноотпущенников». В них обитали профессора и клирики, вышедшие на пенсию доны или их вдовы – поздневикторианский анклав академической семейной и частной жизни, у границ которого разместились также теологические семинарии и первые женские колледжи. Новый Иерусалим – так в шутку называли тогда северный Оксфорд.
