Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [84]

Линдеманн, получивший прозвище Проф, – единственный в истории профессор, когда-либо принимавший участие в Уимблдонском теннисном турнире. Он учился в Берлине, тогдашнем центре теоретической физики. По его инициативе такие ученые, как Франц Займон и Курт Мендельсон, уехав из гитлеровской Германии, оказались в Кларендонской лаборатории, где в 1933 году впервые в Англии ими был получен жидкий гелий. В новом здании лаборатории, корпусе Линдеманна, открытом в 1939 году, команда под руководством Франца Займона работала над программой Tube Alloys («Трубные сплавы»), как для отвода глаз называли разработку атомной бомбы. Сегодня ученые из Кларендонской лаборатории создают в том числе и приборы для экспедиций NASA на Марс и Титан, спутник Сатурна, расположенный в семи годах полета от Земли.

Позади Кларендонской лаборатории в Лабленде расположились лаборатории химиков, анатомов, фармакологов, ботаников и биогенетиков, а над ними возвышается восьмиэтажный Институт микробиологии. С момента открытия в восточной части Саут-Паркс-роуд школы патологоанатомов (1927) сэром Уильямом Данном противники вивсекции неоднократно выступали с протестами. Патологоанатому Говарду Флори совместно с биохимиком Эрнстом Борисом Чейном, приехавшим из Берлина, в 1939 году удалось совершить решающий прорыв в изучении лекарственных свойств пенициллина, уже открытого в Оксфорде в 1928 году Александром Флемингом.

Как и кембриджские коллеги, оксфордские естествоиспытатели создавали все новые высокотехнологичные производства и открывали новые лаборатории на окраинах города. Особенно успешным оказалось сотрудничество университета с производством в области биотехнологий – коммерциализованные научные исследования по американской модели. На медико-биологические исследования Оксфордский университет выделяет почти триста миллионов евро в год – больше, чем Кембридж. «Это просто штамп, что Кембридж якобы обитель естественных наук, в то время как Оксфорд – оплот гуманитарных наук; сегодня это не соответствует истине», – говорит Алан Райан, ректор Нью-колледжа.

Научная значимость Лабленда обратно пропорциональна значительности его архитектуры. Угловое здание Института патологоанатомии – не исключение. Сэр Лесли Мартин проектировал его как «коммунальную квартиру» для зоологов и психологов (1966–1970). Массивы застройки организованы в пространстве, подобно палубам гигантского океанского лайнера; стены смонтированы из готовых бетонных плит, все в целом выполнено в стиле брутальной вещественности Ле Корбюзье.

Да есть ли вообще в Лабленде примеры интересной архитектуры? А как же! Вон там, напротив, пусть даже это и не бросается в глаза.

Линакр-колледж, носящий имя врача и гуманиста Томаса Линакра, был основан в 1962 году как учебное заведение для бакалавров и магистров с упором на естественные науки. В 1994 году на краю огромного заливного луга Черуэлл-колледж открыл новое студенческое общежитие, построенное в стиле королевы Анны (строгая красота и изящество) с голландскими фронтонами и отдельными георгианскими деталями.

Ничто не порицается в Оксфорде яростнее, чем впечатление новизны. При этом за исторически выверенными фасадами стоят строительные технологии будущего, основанные на использовании исключительно натуральных материалов (шифер и дерево), органических красок, полном отказе от синтетических продуктов. Здание Абрахам-билдинг потребляет значительно меньше газа и электричества, чем другие подобные сооружения. Дождевая вода собирается и фильтруется, вода из душа повторно используется для слива в туалетных бачках – утилизация отходов как составная часть образцовой архитектуры.

Как ковбои становятся джентльменами: фонд Родса

Стипендиаты фонда Родса лишены обычной студенческой добродетели считать Оксфорд чем-то само собой разумеющимся. Немцы для этого слишком мало любили его, те же, кто приезжал из колоний, – слишком сильно. Утомительнее всего в этом смысле американцы.

Макс Бирбом. «Зулейка Добсон» (1911)

Что связывает Билла Клинтона, Говарда Флори и Адама фон Тротта? Все они – президент США, лауреат Нобелевской премии из Австралии и немецкий боец Сопротивления, – получив стипендию фонда Родса, некоторое время учились в Оксфорде. Этот международный фонд восходит к Сесилу Родсу, который имел великую мечту: изменить ход истории к лучшему с помощью всемирной оксфордской элиты.

Сам Родс учился в Ориел-колледже. На Саут-Парк-роуд и поныне стоит дом, принадлежащий его наследникам. Родс-хаус был построен в 1929 году по проекту сэра Герберта Бейкера, любимого архитектора Сесила Родса. Но лишь во входной ротонде и храмоподобной пристройке с колоннами есть нечто имперское, как и в зданиях, построенных Бейкером в Претории и Нью-Дели. Родс-хаус выглядит скорее скромно, представляя собой смешение колониального стиля и котсуолдской традиции усадебного строительства. В память о павших стипендиатах Родса ротонду венчает бронзовая мифологическая птица из Зимбабве, бывшей Родезии. Под куполом в пол встроена гранитная плита с холмов Матопо (Зимбабве), где похоронен Родс. Non Omnis Moriar