Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [8]

Они погрязли в мужчинах, которых пустили к себе, и утратили свою притягательность», – говорят Hildabeasts[26], особо воинственные экземпляры из колледжей вымирающего вида, то есть чисто женских.

В Оксбридже сегодня чуть больше сорока процентов учащихся – девушки, как и в большинстве других университетов Британии. И цифра эта давно не меняется, хотя число абитуриенток женского пола постоянно растет. Всего семнадцать процентов профессоров Оксфорда – женщины, а в Кембридже их и того меньше (хотя все-таки больше, чем в университетах Германии). Что это, оборотная сторона совместного обучения? Мужские в прошлом колледжи продолжают по инерции приглашать в преподаватели преимущественно мужчин, но ведь и женские в прошлом колледжи ныне отдают им предпочтение. В Сомервилле (и не только) три четверти преподавательского состава – мужчины. Какая ирония! По утверждениям решившихся на протест дам из академической среды, в 1990-е в Оксфорде почти девяносто пять процентов всех назначений и повышений по службе касались исключительно мужчин. Это похоже на дискриминацию по половому признаку, но оксбриджские дамы по-прежнему с большим недоверием относятся к любым предложениям по изменению системы квот.

Не вызывает сомнений, что женщины отвоевали равные с мужчинами права на образование. Они вполне преуспели в качестве readers и lecturers[27] и даже на высших академических должностях. Но, вглядываясь в лица за high tables (высокие, или ректорские столы в столовых колледжей, за которыми сидят старшие преподаватели и почетные гости) или присутствуя на заседаниях факультетских советов, легко усомниться, что отвоеванные права им удалось реализовать в полной мере. По сути, Оксбридж остается миром мужчин, духовным питомником мальчиков из обычных школ и old boys – несмотря на аромат «Шанель», порой здесь весьма силен дух мачизма. В царящей атмосфере подиума давление необходимости быть успешной студенткой и одновременно сохранять сексуальную привлекательность, и без того весьма ощутимое, усиливается многократно.

Тем крепче держится Ньюнэм-колледж за свой статус: «Членами конгрегации колледжа могут быть только женщины». Именно в Ньюнэм-колледже в 1997 году произошел курьезный эпизод. Женщина-астрофизик, за много лет до того перенесшая операцию по изменению пола, была забаллотирована как транссексуал. Инициатором выступила одна из коллег, радикальная феминистка Джермейн Грир: по закону, мол, она по-прежнему считается мужчиной и потому не может входить в управляющие органы женского колледжа.

На ум приходит еще один случай. В 1995 году в Майский день[28] – традиционный праздник студентов Оксфорда, кульминацией которого является коллективный прыжок с моста Магдален-бридж, – вместе со всеми прыгнула Черуэлл Джослин Уитчард, студентка колледжа Св. Хильды. Прыгнула обнаженной, «в поддержку борьбы за феминизм и равные возможности». С тех пор последний женский колледж Оксфорда уважительно именуют St.-Thrillda’s[29].

Гром среди ясного неба [30] : регби, «Бумс!» [31] и гребная гонка

Гибель Кембриджа как учебного заведения неизбежна, но он имеет большое будущее в качестве места проведения водных спортивных мероприятий.

Бен Лэтэм, ректор Тринити-холла (xix век)

Известная шутка колониальной эпохи характеризует Африку времен британского мирового господства как «страну черных под управлением синих». «Синие»[32] – спортивные звезды Оксбриджа, которые различаются по цвету фуфаек: темно-синие в Оксфорде, голубые в Кембридже. Стать «синим» по-прежнему очень почетно, почти как получить степень бакалавра. Только члены Varsity-team – команды, представляющей свой университет на состязаниях, – получают вожделенный «синий». Победа или поражение не имеет значения: Вы становитесь «синим», даже если приходите вторым.

Впрочем, местное академическое учение о цвете различает не только «синий» и «голубой»; есть еще «полный синий» и «наполовину синий» (и то и другое не следует путать с Oxford Blue, острым сыром с плесенью). «Полностью синими» в Оксфорде и Кембридже традиционно считаются лишь некоторые виды спорта. Бадминтон, стрельба из лука и настольный теннис – лишь «наполовину синие». В 1997 году вслед за сквошем и баскетболом «полностью синими» были признаны спортивные танцы. Наряду с боксом, крикетом, футболом и легкой атлетикой таковыми издавна являются регби и гребля, королевские дисциплины атлетов Оксбриджа. Впрочем, эстеты вроде Стивена Спендера никогда не чувствовали себя особенно хорошо среди атлетов. Даже Оскар Уайльд лишь по недоразумению вошел в восьмерку Магдален-колледжа: «Не вижу смысла в том, чтобы вечер за вечером спиной вперед добираться до Иффли[33]». Однажды студент Тринити-колледжа Вивиан Холланд, сын Уайльда, встретил однокашника, Рональда Фирбэнка, признанного кембриджского денди времен короля Эдуарда. Фирбенк в спортивной форме шел по направлению к колледжу. Холланд спросил его, чем он занимался. «Играл в мяч». – «Регби или футбол?» – «О, что-то не помню». – «Ну, мяч был круглый или продолговатый?» – «Честно говоря, мне так и не пришлось увидеть его вблизи!»