Оковы прошлого - [29]

Весьма довольный собой, Жиль внимательно посмотрел на Альбана и Коля, потом повернулся к Давиду.

— Что ж, часто такое товарищество — удачное решение проблемы. Учредить его стоит недорого, и Жо могла бы сразу передать вам часть пая. В таком случае в будущем вы заплатите меньше при оформлении наследства.

— И при продаже каждый получит причитающуюся ему часть денег. Инвестиции Альбана в ремонт не будут выброшены на ветер, а Коля не придется ничего вкладывать, если он этого не захочет. Что скажете, братья мои?

— Мне это подходит, — произнес Коля. — Что до официального оформления, тебе и карты в руки. Я тебе полностью доверяю.

Поскольку Альбан не сказал ни слова, Жиль обратился к нему с прямым вопросом:

— А тебя, Альбан, этот вариант устраивает?

— Думаю, да.

— Если сомневаешься, никто не заставляет тебя соглашаться!

Оскорбленный в лучших чувствах, Жиль выжидательно посмотрел на брата.

— Я хочу сказать… В общем, хотя в действительности «Пароход» принадлежит Жо, до сегодняшнего дня мы все чувствовали себя здесь хозяевами. И мне бы не хотелось, чтобы однажды интересы Коля пострадали из-за меня. Если мы с Жилем станем тратить деньги на дом, доля Коля будет уменьшаться, как шагреневая кожа. И что ему в результате останется? Чердак? И все только потому, что у него не было свободных денег в тот момент, когда я затеял ремонт?

— Ты зря все усложняешь! — воскликнул Коляʹ. — В моем случае все просто — я со всем заранее согласен. Я знаю, что мои братья — не жулики. Послушай, Альбан! Пускай моя доля будет меньше, чем ваши, но со временем цена на дом будет расти, поэтому я все равно получу то, что мне причитается.

В комнате повисла тишина, каждый погрузился в размышления. Давид встал.

— Свое мнение я высказал, теперь обсудите все между собой. А я пойду посмотрю, не нужна ли помощь вашим женам!

— Кстати о женах, — заметил Коляʹ, когда Давид вышел. — Я поделился нашими планами с Малори, она со всем согласна.

—Что до меня, — вздохнул Жиль, — то я не хочу посвящать Софи в эти дела.

Братья посмотрели на него с удивлением, и он добавил:

— Она не слишком разбирается в денежных вопросах. Будет выспрашивать и спорить до потери пульса. А мне только этого и не хватает…

Он произнес это с горечью, и Альбан насторожился.

—У вас с Софи все в порядке? — не сумел он сдержать вопроса.

—Да, конечно.

Жиль быстро отвел взгляд, что только укрепило Альбана в его подозрениях, но было очевидно, что брат не хочет об этом говорить.

— Прежде чем мы вернемся к нашим дамам, я бы хотел обсудить еще один вопрос. Я старший и, как вы знаете, стараюсь ничего не упустить.

— Старший? — усмехнулся Коляʹ. — Давно мы не слышали эту песню! Скажи же слово свое, о глава семьи, мы благоговейно внемлем тебе!

— Если это слово тебя не устраивает, скажем, что я самый ответственный из вас, этого требует моя работа. И на данный момент самый… самый платежеспособный.

— Я знал, что концовка будет менее приятной, — сказал Альбан, обращаясь к Коля.

— Альбан, я хочу поговорить о тебе.

Положив подбородок на скрещенные ладони, Жиль какое-то время молчал, потом решился:

— Я не хочу вмешиваться в твои дела, но считаю своим долгом тебя предостеречь. Ты не имеешь пока источника доходов. С одной стороны, у тебя есть сбережения, с другой — ты рассчитываешь получить страховку. Последнее может занять уйму времени, ты это прекрасно знаешь. По моему скромному мнению, тебе не следует сильно тратиться. Вкладывай деньги, но думай о будущем. Если ты не найдешь работу в ближайшие два-три года, то увидишь, что…

—Хорошо, Жиль, я понял.

Резкий тон Альбана удивил старшего брата, который тут же продолжил:

— По-твоему, я сую нос не в свое дело?

— Абсолютно точно. Я давно не ребенок и, даже не будучи юристом, способен оценить реальное положение вещей. И я думаю о будущем, уж можешь мне поверить!

— Не обижайся, — пробормотал Коляʹ, пытаясь смягчить гнев Альбана.

Несколько секунд они сидели молча, стараясь не смотреть друг на друга, потом Альбан заговорил, но уже спокойнее:

—Я знаю, что ты принимаешь близко к сердцу свою роль главы клана, Жиль.

— Я?

— Это появилось в тебе после смерти родителей и только усилилось со смертью деда. Я тебя не упрекаю, нет. Ты стремишься защитить своих младших братьев, это нормально. Но сегодня…

— Тебе больше не нужны мои советы?

— Я поступаю только так, как сам считаю нужным.

Жиль грустно улыбнулся и покачал головой. Он уже злился на себя за несдержанность и проклинал свою привычку читать мораль окружающим — детям, жене, клиентам и даже оппонентам в суде. Говорить с Альбаном отеческим тоном или пытаться преподать ему урок влекло за собой неизбежный конфликт. Из всех Эсперандье Альбан был самым независимым, дольше всех жил один, не чувствуя потребности в привязанностях. Перестав быть пилотом, он не превратился в простофилю, расходы которого следует контролировать.

— Что ж, — оживился Жиль, — думаю, с делами мы покончили и можно садиться за стол.

Коля встал первым, потирая руки, чтобы согреться.

— В доме прохладно, вы не находите?

— Ты прав, — согласился Альбан. — Мастер по отоплению придет послезавтра. С этого и начнется ремонт.