Окончательный приговор - [19]

* * *

В Москве мы начали с того, что поставили мою машину в гараж, а на «Волге» отправились в пионерский лагерь навестить Вальтера. Признаться, я слегка беспокоился о его состоянии и мысленно готов был к тому, чтобы вызвать старшему прапорщику врача, хотя сам стараюсь услугами медицины пользоваться только в самом крайнем случае. Это снижает риск медицинских ошибок, о которых в последнее время так много говорят. Вальтеру я зла не желал и потому не хотел сразу обращаться к врачам.

В пионерском лагере стояла привычная тишина. Сторожу-алкоголику, естественно, самому требовалась охрана, потому что охранять он никого и ничего не мог. Даже не вышел на звук двигателя «Волги», который отнюдь не походил на слабое урчание двигателя иномарок. Мы прошли в Вальтеру. Он встретил нас лежа в том же положении, в котором мы его оставили.

– Рассказывай, – приказал я.

– Я думал, вы расскажете…

– Сначала ты. Как самочувствие?

– Иду на поправку. Завтра могу вступить в рукопашку. А завтра уже пришло. Желаешь попробовать, товарищ капитан?

– Не желаю, – сказал я. – И без того руку себе отбил.

Вальтер, в самом деле, выглядел уже лучше. Умеет мобилизовать свой организм и настроить его на выздоровление. Впрочем, мы все этому обучены. Меня его настроение обрадовало.

– Все благополучно?

– Почти, если не считать некоторых нюансов. Хорошо, что напомнил. – Я посмотрел на часы, вытащил мобильник и вышел для разговора из помещения. Я не скрывал ничего от товарищей, просто не любил разговаривать прилюдно.

Полковник Переславцев еще, должно быть, спал. Голос, по крайней мере, был не слишком бодрым. Или же, наоборот, совсем не спал. От чего голос бывает таким же.

– Слушаю тебя, Паша. Вернулся?

– Так точно, товарищ полковник.

– Со щитом или на щите?

– Это неизвестно. Но автоколонну катафалков вызывать следует.

– А что неизвестно?

– С документами неясность. Сами они уничтожены. Подозреваю, что это сделал Атабиев перед тем, как уничтожили его. Но он был человек хитрый и осторожный. Мы обнаружили, что недавно он производил какие‑то манипуляции с автомобильным навигатором. А навигатор у него с жестким диском. Мы привезли всю эту технику. Желательно, чтобы специалист посмотрел. Возможно, Атабиев закачал данные туда. Для прочтения требуется взломать пароль. Мы с Корчагиным не специалисты. Пытались открыть – не открывается. Как передать?

– Ты где сейчас?

– На базе.

– Я пришлю автомобиль. Машина гражданская, потому аккуратнее, не стреляй без разбору. Но с водителем будет человек в форме.

– Понял, жду.

– Как Вальтер?

– Говорит, что поправляется.

– Я докладывал командующему. Он предлагает послать врача.

– У меня такие мысли тоже были. Только я думаю, что без врача Вальтер быстрее на ноги встанет. Он парень с характером.

– И хорошо. Даже военный врач, он все равно только врач. Лишние глаза нам ни к чему. Жди машину. Пока дороги свободные, доедет быстро.

– Жду. Если что‑то интересное найдется, держите меня в курсе дела.

– Обязательно.

– И еще просьба… В память о Атабиеве. Навигатор с его машины… Желательно бы мне вернуть. На свою поставлю, когда смогу за руль своей сесть.

Полковник усмехнулся.

– Боевой трофей принадлежит его захватившему. Закон войны… Соскучился по своей машине?

– Я на ней и поездить не успел. Только купил перед командировкой. Всего четыре тысячи «км» накатал. А успел бы за это время полста.

– Ладно. Надеюсь, еще успеешь. Много человек положили?

– Восьмерых – мы. Атабиева – они…

– Серьезно поработали. Я попрошу наших хакеров поинтересоваться данными на сервере МВД. Надеюсь, не наследили?

– Я тоже на это надеюсь. Единственный след с нашей стороны – среди бандитов был один из адвокатов по нашему делу. Это неприятно, но связать ситуацию с нами тоже трудно.

– Я уже дал распоряжение нашей группе в Чечне. Она разрабатывает введение дезинформации о вашем пребывании там. В плену у чеченцев. Информация пойдет по независимым от нас источникам. Так что, я думаю, в Судиславле все пройдет гладко. Но хотя бы сутки не всплывайте «со дна». Мало ли что.

– Противно здесь. Запить хочется… Мы лучше по домам отправимся. Корчагин заберет Вальтера к себе, как только тот сможет встать. Думаю, он это сможет прямо сейчас.

– Ладно. Но на прогулки не ходите. Отлежитесь. Тем более, Корчагина легко узнать.

– Понятно, товарищ полковник.

ПОДПОЛКОВНИК РОЗОВ, СТАРШИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ СЛЕДСТВЕННОГО КОМИТЕТА ПРИ ВОЕННОЙ ПРОКУРАТУРЕ. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОИСКА, ИНФОРМАЦИЯ И ДЕЗИНФОРМАЦИЯ

Меня еще в самом начале моей следственной практики учили, что самое главное в нашем нелегком деле, когда поиск вызывает значительные затруднения, разработка методологии самого поиска и тщательное соблюдение всех выработанных правил и условий. Малейший факт, если он не проходит мимо, может стать ключевым и решающим. Под методологией одинаково подразумеваются два созвучных слова: и методы ведения следствия, и методичность всех мероприятий. Если быть методичным, то, в конце концов, каждый преступник получит то, что он заслужил. Но быть всегда методичным никто не любит. Это я по себе знаю. Можно копаться и собирать факты, а в какой‑то момент позволить себе расслабиться, поддаться лени, апатии, что‑то пропустить и в итоге упустить свой единственный шанс. Впрочем, шансы не бывают, как правило, единственными. Это в спортивном поединке они, случается, бывают такие. В следствии же это редкость. В следствии шансов, которые мы называем фактами, много, и следует уметь их вылавливать, потом классифицировать и вычислять связи между теми материалами, что удалось набрать. Чаще случается, что больше половины фактов приходится отбрасывать как не имеющие к делу никакого конкретного отношения, хотя на первый взгляд они казались стопроцентно связанными с другими. Но, чтобы выяснить их причастность или непричастность, приходится проделывать большую работу. А в результате получать «минус». И с этим следует мириться, потому что два «минуса» в сумме дают «плюс». То есть отрицательный результат тоже есть результат. Но с абсолютными «минусами» сталкиваться тоже приходится редко. И вообще в процессе следствия арифметика выглядит несколько не такой, как в школьной программе. То есть, сумма и там увеличивается по мере возрастания составляющих, однако эта сумма даже при полном наборе «плюсов» может обладать отрицательным значением, как получилось в моем текущем деле во время заседаний двух судов. Там победили эмоции, а не факты. И потому следует тщательно анализировать все факты, что попадаются под руку, чтобы не было ни одного случайного, который может вызвать сомнение. Логика присяжных заседателей была проста. Если есть сомнения по единичному факту, эти сомнения будут распространяться и на все остальные факты доказательной базы.