Окончательный приговор - [15]

К моему удивлению, на самой лесопилке, длинном дощатом сарае, даже замка не было. Я включил простенький китайский фонарик-авторучку. Свет неяркий, но достаточный, чтобы что‑то рассмотреть. Лесопилка явно давно не эксплуатировалась и была покрыта слоем пыли. Вывод был прост: Альтемир врал. Бизнес у него совсем другой, скорее всего, чисто национальный, то есть криминальный. А лесопилку он приобрел для прикрытия. Может быть, иногда здесь и работают, но нечасто. А прикрытие иметь следовало. Иначе как объяснить покупку шикарного внедорожника «Порше Кайенн»? Альтемир встречался со мной как раз, когда купил эту машину.

Осмотр закончился без результата, если не считать результатом выводы, которые я сделал. Но о чем эти выводы говорят, сказать конкретно было пока сложно. И обвинять в чем‑то Атабиева было нельзя. Хвастовство практически у всех кавказцев в крови. Он мог хвастаться и без злого умысла и не было никаких данных о том, что Альтемир что‑то против нас задумал. Пока он показывал себя только как помощник. И несколько раз даже действительно помогал по мелочи. У него с республиканскими чекистами свои счеты. Мне так, по крайней мере, показалось. Естественно, я не спрашивал Альтемира, сам он из ФСБ ушел или его уволили. Но даже если сам ушел, этому должны быть причины. Ему могли создать условия, невозможные для дальнейшей службы. А этого ни один горец простить своим противникам не сможет. Видимо, это и послужило причиной, по которой Альтемир пожелал помочь мне. Мне не случайно дали его телефон.

Пока, однако, ничего подозрительного, кроме нескольких машин, занимающих, как мы с Вадимом одновременно определили, ключевые позиции на подходах к кварталу, обнаружить не удалось. Может быть, эти машины не имели никакого отношения к нашей встрече с бывшим капитаном. Тем не менее, проверку необходимо было продолжить. И мы ее продолжили.

За соседним забором, на территории, где стояли автомобильные краны, лаяла собака. Двор Атабиева находился как раз через дорогу.

– На нас собака лает? – спросил я Вадима, чтобы сверить свои ощущения с его ощущениями. Когда полной уверенности нет, совпадение мнений может оказаться правильным, а разногласие потребовать проверки. В этот раз мнение совпало.

– Если только она сидит на цепи у ворот. Оттуда слышит и поругивается…

– Двигаем дальше, – предложил я напарнику.

Обратная дорога через забор закончилась небольшой неприятностью. Целое звено забора рухнуло. Шум от падения мог привлечь чье‑нибудь внимание. Мы замерли, прислушиваясь. И услышали, как открылась дверца машины; кто‑то вышел, что‑то сказал на незнакомом языке и прислушался, как и мы. Потом последовал обмен фразами двух человек. Через небольшой промежуток времени снова хлопнула дверца автомобиля. Судя по звуку, машина была российского производства. Это на наше счастье. Иномарки и открываются и закрываются почти бесшумно. Но направление мы оба определили верно и одновременно показали пальцами. Машина стояла за поворотом, ближе к дому Альтемира Атабиева. То есть нам, если бы мы сейчас туда направлялись, предстояло идти мимо этой машины. И это уже сильно напоминало блокировку. Сомнения отпадали. Ловушка была выставлена, причем большими силами, которые чеченцы по неопытности рассредоточили. И тем самым не только дали нам существенный шанс выйти победителями из возможной заварушки, но и себя обрекли на незавидную участь.

Но пока, до полного подтверждения наших предположений, мы предпочли обойти лишний квартал. В итоге попали на территорию какого‑то заброшенного предприятия, во дворе которого стоял остов трактора и рама грузовика. Альтемир знал, где устроиться, чтобы обезопасить нам проход. Если, конечно, он хотел его обезопасить – более вероятным было бы предположить возможность жить без соседей, которые могут совать свой нос в его дела. За забором заброшенного предприятия располагался двор Атабиева, если я не ошибся адресом, а ошибиться я не мог, потому что он во время нашей последней встречи даже план мне нарисовал.

– Засада там… – показал мне Вадим пальцем за забор.

Я только кивнул. Думали мы одинаково, и развитие событий предполагали по одному сценарию.

Мы с Корчагиным молча начали осматривать забор, выискивая такое звено, которое не упадет и не выдаст нас. Тем не менее, и забор был слабым, и перепрыгивать через него было рискованно, потому что на фоне неба нас могли бы заметить. Но осмотр привел нас к незакрытым воротам. Мы аккуратно, скользящим шагом продвинулись между створками – и сразу пригнулись, спрятавшись за зарослями густой и высокой травы.

Двигаться напрямую через заросли было сложно. Обязательно что‑то попадет под ноги – сухая ветка или камень, который пожелает стукнуться с другим камнем. И мы пошли по периметру: Вадим слева вдоль забора, я справа. Мой путь был чуть‑чуть длиннее, потому я больше торопился, но передвигался крайне осторожно.

Только добравшись до угла, чтобы повернуть вдоль нужного нам забора, я понял, что не напрасно соблюдал меры предосторожности. Послышалось два приглушенных слова, и три слова в ответ. Говорили, кажется, не по‑русски, хотя точно сказать я не мог. Но, если говорят, значит, там кто‑то есть. А быть там могут только те, кто пожелал захватить старшего лейтенанта Корчагина.