Око силы. Третья трилогия. 1991-1992 годы - [27]
Когда он вернулся, в квартире уже все встали. Барон, стоя на балконе, делал гимнастику.
– Доброе утро, Николай, – поздоровался он, пружинисто приседая. – Что-нибудь стряслось?
– Да так, ничего, – пробормотал Келюс. – Пьяного подобрали…
Фрол как раз выходил из ванной. Николай, отведя его в сторону, взял за плечо.
– Привет, Француз, – удивился дхар. – Чего-то случилось?
– Это ты скажи, что случилось, бином! – озлился Келюс. – Ты сегодня ночью выходил? Выходил? Ну?
– Ну! – согласился Фрол.
– Там, внизу… Там внизу менты, знаешь?
– А откуда мне знать-то? – еще более поразился дхар.
– Откуда? – Лунин вздохнул. – Там крови – ведро целое! И рука…
– Верная? Друг индейцев, елы?
– Отрубленная. Человеческая! Понял?
– Не-а, – дхар поглядел Николаю прямо в глаза. – Ты руку ту видел?
– Нет…
Келюс вспомнил болтовню соседок, толпившихся у подъезда и несколько смутился.
– Говорят, какая-то странная. С когтями…
– Ну так пускай этим, в карету его, ветеринары занимаются, – невозмутимо пожал плечами Фрол. – И вообще, гипноз это, елы…
– Ладно, – сдался Лунин. – Объясни, черт с тобой.
– Это был руг-рит, – помрачнел Фрол. – Ну, вроде оборотня. Наверное, Волков его оставил нас стеречь. Ты б его видел, Француз, песика этого! Ночью и решил убедиться, взял топор… Только вот чего, барону говорить не будем. И девке тоже…
– Чего ты ее невзлюбил? – удивился Келюс. – Ты чего, бином, женоненавистник?
– Ага, – охотно согласился дхар.
Завтракали молча. Келюс все еще приходил в себя после случившегося. Фрол невозмутимо помалкивал, барон, похоже, что-то почувствовав, тоже молчал. Кора же казалась невеселой и, пожаловавшись на отсутствие аппетита, почти не притронулась к яичнице, приготовленной Корфом. Михаил, отнеся это к своим кулинарным способностям, расстроился.
После завтрака Лунин категорически заявил, что более сидеть в квартире не собирается и намерен погулять. С ним согласились, но при условии, что гулять будут недолго и все вместе. Кора промолчала, однако, когда все уже выходили из квартиры, внезапно заявила, что у нее кружится голова. Келюс, тут же велел ей остаться, принять таблетку и полежать.
Втроем они направились к центру, но не прошли и километра, как Фрол неожиданно вспомнил, что у него имеется срочное дело. Игнорируя удивленные расспросы, дхар, велев барону не отходить от «Француза» ни на шаг, сделав крюк, быстрым шагом вернулся в Дом на Набережной. Он не стал вызывать лифт, а поднялся по лестнице, ступая настолько тихо, что даже подъездные кошки замечали его не сразу. Подойдя к двери, Фрол прислушался, провернул ключ в замке и быстро прошел в кабинет.
…Книги были сброшены на пол, ящики стола выдвинуты, с дивана сорвана спинка. Кора внимательно изучала содержимое очередной коробки, взятой из тумбы стола.
– Ладно, – бросил дхар, едва сдерживаясь, чтобы не сплюнуть. – Приплыли, елы…
– Я… я…
Девушка затравленно оглянулась, бросив взгляд сначала на Фрола, затем на закрытое окно, и нерешительно шагнула вперед.
– Не двигайся, елы! – рявкнул Фрол.
– Я… я ничего не взяла, – бормотала Кора. – Я сейчас уйду… Я хотела прибрать… посмотреть…
– Стой! – крикнул дхар, но опоздал. Девушка бросилась на него, пытаясь ухватить за горло. Фрол отступил на шаг и поднял руку ладонью вперед. Кора, не добежав полметра, покачнулась и упала. Дхар неторопливо шагнул к ней, обведя широким движением руки место, где лежала девушка.
– Не надо! – вскрикнула она. – Пожалей!
Фрол, не отвечая, начал тихо бормотать какие-то непонятные слова, делая правой рукой крестообразные жесты. Кору забило, задергало, глаза широко раскрылись, на губах выступила кровавая пена. Лицо, разом потеряв естественные краски, стало землистым, ногти впились в ладони…
– Я сегодня разобрался с твоим дружком, – заметил дхар, продолжая водить рукой. – А сейчас упокою тебя, ярытница!..
– Я не… Он мне не друг… – хрипела Кора. Рот почернел и жутко искривился, заострился нос, белки глаз позеленели. Увидев девушку в эту минуту, барон едва ли решился бы прийти ей на помощь, а добрая душа Келюс – предложить свое гостеприимство. Страшный скорчившийся труп бился в судорогах на блестящем паркете…
– Я… все расскажу… больно… душа… не успокоится… Пожалей!
Дхар задумался, опустил руку. В тот же миг тело неподвижно застыло. Медленно-медленно кожа стала снова приобретать естественный цвет, разжались скрюченные пальцы, порозовели губы. Наконец девушка облегченно вздохнула и вдруг зарыдала, уткнувшись лицом в пол.
– Встань! – велел Фрол. Кора поспешно приподнялась, пошатнулась и без сил упала в кресло.
– И без шуток, елы, – добавил дхар, беря стул и усаживаясь рядом. – Я тебя сразу просек! Тебя и пса этого. А теперь рассказывай…
– Фрол, – еле слышно, одними губами, прошептала Кора. – Я все скажу… Я знала, кто ты, еще тогда, в городе. Я не хотела идти, но Волков приказал. Он думал, ты не сразу поймешь…
– Давно с ними?
– Два года…
– И чего вы там делали? – брезгливо осведомился Фрол. – Зубами в горло?
– Не надо… – простонала Кора. – Это страшно, ты даже не представляешь. Они… мы не вампиры, не ярты. Нас называют «СИБы». Не знаю, что это означает… Какой-то укол, вводят под кожу страшную мерзость…
России нужна иная История. Больше славы, меньше крови, Великое Прошлое должно быть достойно Светлого Грядущего. Это под силу тому, кто стоит над Временем. И горе его врагам. Железной рукой загоним человечество к счастью! Люди же — не творцы своей судьбы, а злые бесхвостые обезьяны. Бурный год 1924-й начинается с торжественных похорон на Главной Площади. Большие Скорпионы гибнут один за другим, освобождая путь для победителя, готового шагнуть из черной тени. Иная история столь же кровава и страшна, как та, что уже свершилась.
...Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары-спецназовцы, ловят убийц Первач-псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках-"алтарках" приношения утопцам и исчезникам, водопроводно-строительным божествам, двухколесные кентавры доводят до инфаркта постовых-жориков из ГАИ, а сам город понемногу восстанавливается после катаклизмов Большой Игрушечной войны... Но вскоре танки уже вязнут в ожившем асфальте, мотопехота расстреливает безобидного Минотавра в джинсах, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Крик о помощи будет услышан.Главные герои романа: писатель Алик Залесский и следователь прокуратуры Эра Гизело, городской кентавр Фол и странный псих Ерпалыч, шаман Валько-матюгальник и рогатый Минька в джинсах..
Кей Велегост Железное Сердце ведет свое войско в далекие Харпийские горы, чтобы прикоснуться к Тайне – страшной и одновременно манящей. Отряд подполковника Сорокина отбивает атаки большевиков в заснеженной таврийской степи...
Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары — спецназовцы, ловят убийц Первач — псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках — «алтарках» приношения утопцам и исчезникам, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Удивительное соавторство Г.Л.Олди и Андрея Валентинова — и удивительный роман «Нам здесь жить», где играют в пятнашки быль и небыль...
Незабываемый 1920-й… Космическая программа Российской империи воплощается в жизнь, эфирный корабль «Владимир Мономах» стартует на далекую планету. Гром ракетных двигателей на полигоне Челкель изменил судьбу белогвардейского капитана Ростислава Арцеулова и красного командира Степана Косухина. Бывшие враги начали понимать, что есть вещи более важные, чем классовая борьба, и что революционная стихия, захлестнувшая Россию, – вовсе не стихия…Первая трилогия романа-эпопеи, открывшего новый жанр «криптоистории», впервые выходит в авторской редакции.
37-й год, Москва. Тайные и явные правители страны продолжают свой эксперимент. Аресты, «чистки», расправы идут с небывалым прежде размахом. Сотрудников вездесущего НКВД интересует все – и действия таинственнойконтрреволюционной группы «Вандея», и древние заклинания крохотного народа, укрывшегося от репрессий в уральских лесах.Сумеют ли герои романа противостоять силам Зла, чьи замыслы неведомы никому?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Продолжение книги "Starkvs Tigris". Предупреждаю читателей по-хорошему, чтобы проходили мимо и не мешались под ногами. Ничего особого не будет - то же самое, только дальше по сюжету. Россию не спасаем, демократию не вводим, крепостных не освобождаем. Отдельно взятый попаданец просто живёт, без великих задач и целей. Режим изложения - диктаторский, авторский беспредел - имеется. Все вокруг кочумеки и недотыкомоки и только я - Великий Кормчий.
Продолжение приключений Андрея Кравцова, известного певца и музыканта, ставшего псиоником пятого уровня сила. Война с арахнидами и некромонгерами, схватка с аватарами Вишну, музыка и любовь ждёт читателя в 14-й книге.
Александр Виссарионович Абашели (1884–1954) — один из лучших мастеров современной грузинской поэзии. Он был художником повседневно обогащавшим свое творчество чутким восприятием нашей современности, он был прежде всего поэтом-мыслителем, вникающим в жизнь, воспринимающим ее «глазами разума».Его роман «Женщина в зеркале» является первой попыткой в грузинской литературе создать значительное произведение научно— фантастического жанра.В некоторые теоретические положения и технические расчеты легшие в основу романа А.
Мир на пороховой бочке, и несколько раз за век эта бочка взрывается Апокалипсисом. Из моря выходят чудовища, звезда Полынь опрокидывается в реки, превращая воду в кровь, ангел трубит в трубу над пепелищами. Лишь загадочные Врата сумеют спасти живых, чтобы люди могли после катастрофы отстроить жизнь заново – если, конечно, успеют войти в эти Врата. Мир привык, потому что привыкают ко всему. Лгут депутаты, мудрствуют спецслужбы, защищаются диссертации, рождаются дети. И конечно же, выдаются спецпропуска во Врата.Все как всегда, все как везде; регулярный, обыденный, ужасный Армагеддон, ставший для его обитателей Армагед-домом.
В довольно-таки мрачном фэнтезийном мире зарождается довольно-таки светлая и романтическая любовь… И, возможно, они жили бы долго и счастливо и умерли в один день — если бы в ветвях зловещего леса не жил, ожидая своего часа, могущественный и безжалостный, с довольно-таки странными представлениями о справедливости — Скрут…
Она — прекрасная принцесса, но безобразна. Он — свирепый дракон, но человечен. Оба они выламываются из клетки ритуалов, жестоких либо лицемерных, оба проигрывают войну против мира, где искренность смешна, а любовь невозможна…Но проигрывают ли?М. и С. Дяченко считают «Ритуал» самым романтичным своим произведением.
В этом мире сочетаются обыденность и миф. Здесь ведьмы танцуют в балете, а по улицам города бродят нави — злобные и несчастные, преследуемые жестокой спецслужбой «Чугайстер». Когда крах неизбежен, когда неминуема катастрофа, кто поверит в новую любовь, такую невозможную по обывательским меркам?