Око силы. Первая трилогия. 1920-1921 годы - [58]

– В церковь не ходи… Ищут вас… Не ходи, братан! В снегу переночуем, в конце концов, не помрем!

– Но ведь нас действительно не могли обогнать, тут профессор прав, – возразил Лебедев.

– Да чего ваш профессор понимает! – окончательно расстроился Степа. – Найдут вас! Могут найти! Этот зверюга-капитан за карабин схватится – и положат всех рядком, без разбора! А мне чего потом делать, а?

– Ты же красный командир! – бледно улыбнулся Николай. – Ты же нас должен арестовать.

– А! – обиделся Степа и замолчал. Рассказывать брату о Венцлаве не хотелось – в такое сроду не поверишь.

Церковь открылась неожиданно – лесная дорога вывела на огромную поляну, посреди которой чернела небольшая церквушка, сложенная из почернелых от времени лиственниц. Рядом виднелись почти полностью утонувшие в снегу старые кресты заброшенного кладбища.

– Через час будет темнеть, – негромко заметил полковник. – Ваши предложения, господа?

Арцеулов не ответил, внимательно осматривая поляну. Человеческих следов он не заметил, только кое-где виднелись уже знакомые отпечатки волчьих лап.

– Снег шел два дня назад, – прикинул Семирадский, подумавший о том же. – Думаю, господа, если оставить версию о ведьмах на помеле…

– Они могли подойти с другой стороны, – Арцеулов говорил не очень уверенно, поскольку думал о другом. – Да и… вдруг здесь подземный ход?

– И пятнадцать человек на сундук мертвеца, – хмыкнул профессор.

– Жутковатое место, – внезапно заметила Берг. – Какая-то тишина здесь… странная, будто ненастоящая…

– Нервы, сударыня, вот что это! – наставительно заметил Семирадский. – Семен Аскольдович, вам тоже ведьмы мерещатся?

– Мне мерещится воспаление легких, – ворчливо ответствовал Богораз, в очередной раз кашляя. – Впрочем, господа, среди нас двое профессиональных военных. Я в этих делах – пас…

Арцеулов и Косухин переглянулись.

– Дайте ваш бинокль, господин полковник, – попросил Ростислав.

Лебедев протянул ему цейсовский бинокль – и капитан прильнул к окулярам. Церквушка стояла, заметенная снегом почти по самые окна, даже перед дверью намело немалый сугроб. Ничего похожего на следы не было, окна оказались заколоченные, правда, в одном месте, ближе ко входу, несколько досок были сорваны. Но и там следов он не обнаружил.

Ростислав пожал плечами, подумал и неожиданно для себя протянул бинокль Косухину. Тот наблюдал долго, затем молча вернул «цейс» брату.

– Ничего не увидел, – честно отрапортовал Арцеулов. – Но, господа… Может, не будем рисковать? Наш хозяин… Родион Геннадьевич… Он не велел заходить сюда. Место… Ну, плохое…

– Ага! – произнес профессор таким тоном, что у капитана тут же пропала охота продолжать.

Между тем Степа лихорадочно соображал. Будь он на месте командира, посланного наперерез беглецам, лучшего места для засады не придумать. Косухин твердо решил, что сам бы ни за что сюда не сунулся. Мало ли, что следов не видать?

– Взглянуть бы с другой стороны… – предложил он.

– Разрешите, господин полковник? – вмешался Арцеулов, не желавший отпускать краснопузого в разведку. Лебедев подумал и молча кивнул. Капитан приложил руку к шапке и легко заскользил по опушке леса к дальнему концу поляны.

– Что за ерунда? – продолжал возмущаться профессор. – У вас мания преследования, честное слово!

– Плохое место, – буркнул Степа, ни к кому не обращаясь. Странная церквушка нравилась ему все меньше и меньше.

Капитан вернулся минут через двадцать. За это время профессор успел произнести целую речь о вреде суеверий. Ему никто не возражал, но и не поддерживал, если, конечно, не считать поддержкой надрывный кашель Семена Аскольдовича. Полковник ждал молча, время от времени поглядывая в бинокль. Косухин топтался рядом, посматривая то на брата, то на Наташу Берг. Та тоже не проронила ни слова, но выглядела, как заметил Степа, встревоженной. Наконец показался Арцеулов, добросовестно объехавший поляну по периметру.

– Ни одного следа, – доложил он. – Сдаюсь, господа. Но… Не нравится мне все это! Окружат нас – и баста!

– Нас могут окружить просто в лесу, – резонно возразил профессор. – Там мы по крайней мере будем за стенами!

Спорить не приходилось. Полковник кивнул и первым заскользил через поляну. Степа попытался догнать брата, но Арцеулов, в свою очередь, прибавил скорость и занял место рядом с Лебедевым.

– Косухин, вам тоже это место не нравится? – Берг догнала Степу и оказалась рядом, отставая лишь на полшага.

– Это вы в самую точку, Наташа, – вздохнул Степа. – Ни в какую не нравится!

– Мне тоже, – согласилась девушка и невольно вздрогнула.

Да, место красному командиру определенно не нравилось. Будь он один или с братом – и даже с этим беляком-капитаном, то ушел бы отсюда, пока не поздно, развел где-нибудь костер, перебедовал ночь…

«А может, и поздно уже», – вдруг подумалось ему.

Неподалеку от входа полковник велел остановиться. Он кивнул Арцеулову, тот, пробравшись через высокий сугроб, подтянулся и заглянул в выбитое окно и махнул рукой.

Первыми к двери подъехали Лебедев с профессором и стали утаптывать валенками глубокий снег. Арцеулов стоял рядом, с сомнением поглядывая на дверь. То, что он успел заметить, немного успокоило: в церкви была пусто, вдобавок пол занесло тонким слоем снега, и на этом белом ковре он не увидел ни следочка.