Око богов Cевера - [52]

Пар от дыхания поднимался облаком от носорога в ночное небо.

Не теряя времени Ворчун слегка подкрепился мясом и горячим чаем, ел не много, боялся что боль опять вернётся. Луна поднималась всё выше и выше. Стало светло как днём. Далеко видно в заснеженной тундре при свете огромной луны. Бескрайняя снежная пустыня отражала свет ночного светила. Солнце мёртвых вспомнил он, где-то читал такое выражение. Снег похрустывал под ногами носорога, мороз усиливался. Ворчун закутался в шкуры и наслаждался ночным пейзажем, покоем после тряского бега.

— Сейчас начнётся. Не пугайся. Смотри! — перебил его умиротворение носорог.

Он напомнил о себе, перестав жевать и замер как белая статуя в белом безмолвии. Луна и мороз. Снег, бескрайняя даль и тишина. Послышалось тихое пение женских голосов. Ворчун присмотрелся к опушке, где там люди? В лунном свете появились медленно идущие фигуры. Вот они встали в широкий круг на опушке и стали медленно танцевать. Прозрачные призраки. Девушки в коротких туниках, волосы собраны в пучок на голове. Они были похожи на древнегреческих танцовщиц. Тихое пение, тихая музыка дополняла это действие. Снег на опушки остался не тронутым, девушки скользили по воздуху в танце. Танец завораживал, манил, поднимал воспоминания юности, первой любви. Душа тихо плакала о первой любимой девушке. Молодых родителях и друзьях уже ушедших на небо. Ворчун смахнул слезы в уголках глаз. Это было не стыдно, душа очищалась. Он оглянулся вокруг, ну да никто не видит его сентиментальности. Вспомнилось детство. Новый год и мама сшила мешочки для подарков, отец хорошо рисовавший раскрасил их. Сёстрам зайка и медвежонок. Ему мешочек украсил дирижаблем, с него спускался по верёвочной лестнице дед Мороз с подарками. Слёзы текли по щекам и замерзали в небольшой бородке, что он отпустил в своих странствиях по северу. Стало легко и грустно. Сердце защемило. Вспомнил покинутую маму. Как она там без него? Нужно ехать домой.

— Храм Танцующих. Так с древности мы называем это место. Приходим сюда очистить мысли и душу. В полную луну танцуют эти девушки призраки. Старики рассказывали, что ещё две тысячи лет назад здесь стоял каменный храм. Белый, резной камень. И танцующие были здесь всегда. Это осталось от Древних. И где-то здесь есть вход в подземную часть храма. Только летом его можно найти. Сам понимаешь, мы туда не можем спустится, ачи боятся. Вот и неизвестно, что там. Пока они танцуют, никто не сможет на тебя напасть или сделать тебе зло. Да они призраки, но не опасны. Они защищают это место. Пока полная луна. Здесь я сделал признание своей снежной красавице! — Седой замолчал, погрузившись в воспоминания.

— Мы здесь не одни. — тихо шепнул Ворчун.

В шагах ста от них сидела семья, медведица и два медвежонка. Они смотрели на танцующих, шалуны медвежата сидели тихо, заворожённо смотрели. Рядом, на ветке дерева замерла белая сова.

— Это место для всех. Животные, люди, мы носороги, всех примут танцующие. Всем душу облегчат. — откликнулся носорог.

Танцующие то убыстрял танец, то он становился медленным. И тихая щемящая музыка, берущая за душу.

* * *

— Говоришь, подземелье есть. Что там? Знания Древних. Пыль и пустота. Или что-то значимое. Артефакты? — стерев варежкой льдинки слёз, Ворчун вернулся в действительность.

— Жаль я уезжаю. До лета дотянуть и сюда бы, на раскопки. А? Ты, не против? — человек задумался.

— Я тебе память сотру. Вот сейчас поедем к моим родичам и по пути сотру. — серьёзно сказал носорог.

— Как сотрёшь? Ты мне друг или так, вышел погулять? Как ты другу память сотрёшь? Это вмешательство в мою психику. А вдруг я дурачком останусь. Ты об этом подумал? — человек заволновался.

— Ну не целиком сотру, о храме Танцующих. Всё что ты накопил тяжким трудом, всё тебе останется. — носорог смеялся.

— Я тебе как другу самое ценно что есть у моего рода показал, а ты копать вздумал. Подземелье искать. — Седой стал серьёзным.

— Да ты прав. С другой стороны это место Древних. А давай Око пробудем и им покажем? Может они узнают свой храм? Возможно это кто-то другой выходит на связь? — человек не унимался.

— Мысль насчёт Ока, может попробуем? — Седой задумался.

— Я сейчас. Сейчас. — обрадовался человек.

Ворчун повернулся, стал вытаскивать из-за спины мешок с кубом. Он уже развязал шнурок и запустив руку нащупал куб, когда обстоятельства изменились.

* * *

Белое безмолвие сотряс трубный клич. По редкому лесу промчался гул далёкой битвы. Яростные выкрики людей идущих в последнюю атаку. Стоны умирающих. Торжествующий крик победителей, звон мечей и смертоносное пение стрел.

— Ты слышишь? Или у меня слуховые галлюцинации? Это мамонт трубил? — заёрзал человек в люльке.

— Впервые слышу крик Белого мамонта. Они почти все погибли в древности в великую битву на Безымянных островах. Так наши старики рассказывали. — носорог насторожился, переступил с ноги на ногу.

В лесу послышался гул и топот, кто-то пробирался к поляне огромный и тяжёлый. Медведица рыкнула своим медвежатам и семья мгновенно скрылась в лесу. Гул и топот приближался. Совсем рядом с ними показались огромные призрачные фигуры мамонтов. И на поляну медленно выступило трое Белых мамонтов.