Окно Иуды - [2]

– Это все, Дайер, – обратился Хьюм к дворецкому. – Приведите машину для мисс Джордан. – Взгляд, устремленный на гостя, не был ни сердечным, ни враждебным. – Пожалуйста, садитесь. Думаю, мы должны о многом поговорить.

Хьюм подождал, пока закроется дверь, потом сел за стол и обследовал свои руки. Пальцы были толстыми, но ухоженными.

– Вижу, вы смотрите на мои трофеи, – внезапно добавил он.

Ансуэлл покраснел, чувствуя, что что-то не так, и отвел взгляд от стрел на стене позади хозяина дома. Он заметил на покрытой пылью нижней горизонтальной стреле желтовато-коричневого цвета дату «1934».

– Вы интересуетесь стрельбой из лука, сэр?

– Когда я мальчишкой жил на севере, мы стреляли из сорокафунтового лука, как здешние ребята играют в крикет или футбол. – Тяжелый голос умолк. Казалось, Эйвори Хьюм обдумывает каждую фразу, словно обходя ее, как человек, обследующий дом. – Я член Королевского общества лучников и клуба «Лесники Кента». Эти стрелы – трофеи ежегодного состязания «Лесников». Тот, кто первый попадет в золото…

– В золото? – переспросил гость, чувствуя, что это слово было произнесено со зловещим оттенком.

– В центр мишени. Кто первый попадет в золото, становится главным лесником клуба на следующий год. За двенадцать лет мне удавалось это трижды. Стрелы еще вполне хороши. Ими можно убить человека.

Ансуэлл подавил желание выразить взглядом недоумение.

– Очень полезное качество, – сказал он. – Но, сэр, я пришел сюда не красть ложки и не убивать кого-либо, если только это не станет крайне необходимым. Дело в том, что я хочу жениться на мисс Хьюм и… как насчет этого?

– Вполне достойное желание. – Хьюм впервые улыбнулся. – Могу я предложить вам виски с содовой?

– Спасибо, сэр, – с облегчением отозвался Джим.

Хьюм встал, подошел к буфету, вынул пробку из графина, налил в два стакана виски, добавил в них содовой из сифона и вернулся к столу.

– Позвольте выпить за ваше процветание? – Выражение его лица слегка изменилось. – Мистер Джеймс Кэплон Ансуэлл, – задумчиво произнес он имя гостя. – Буду с вами откровенен – тот брак был бы выгоден… можно сказать, обеим сторонам. Как вам известно, я уже дал на него согласие. У меня не может быть никаких возражений – я имел честь быть знакомым с покойной леди Ансуэлл и знаю, что финансовое положение вашей семьи вполне надежно. Поэтому хочу сообщить… Да что с вами, приятель? Вы с ума сошли?

Ансуэлл видел, как хозяин дома застыл с наполовину поднесенным к губам стаканом и выражением испуга на лице. Но он видел это словно сквозь туман. Казалось, что-то обжигает ему горло, распространяясь на плечи. Закружилась голова. Стол наклонился вперед, и Джим понял, что падает на него. Последней мыслью перед обмороком было то, что в напиток что-то добавили, но ее заглушил шум в ушах.

Мысль о том, что в виски что-то было, вернулась вместе с сознанием. Ансуэлл выпрямился на жестком стуле, стараясь справиться с тошнотой. Глаза болели от света настольной лампы под зеленым абажуром. Мгновение полной паники сменило осознание происшедшего. Когда Хьюм благословлял брак, что-то вывело его гостя из строя. Должно быть, Хьюм подмешал что-то в виски. Но это чепуха. Зачем Хьюму это делать? И куда он подевался?

Чувствуя, что должен срочно найти Хьюма, Ансуэлл с трудом поднялся. Голова раскалывалась, во рту ощущался привкус мяты. Если бы он мог с кем-то поговорить, все было бы в порядке. Что произошло и как долго это длилось? На нем все еще было пальто, мешавшее поискам часов в кармане пиджака. Когда он вошел в этот дом, было десять минут седьмого. Сейчас часы в его руке показывали половину седьмого. Опершись руками на стол, Джимми посмотрел на пол, чтобы унять головокружение. Переведя взгляд налево от стола, он увидел старомодный ботинок со шнуровкой и несколько дюймов носка, а шагнув в этом направлении, споткнулся об ногу.

– Вставайте, черт бы вас побрал! – услышал он собственный голос, который жалобно добавил: – Встаньте с пола и скажите что-нибудь!

Эйвори Хьюм не шевельнулся. Он лежал на левом боку между окнами и краем стола настолько близко к столу, что вытянутая правая рука касалась его, словно пытаясь обнять.

Ансуэлл перевернул хозяина дома на спину. Что-то перевернулось вместе с телом, и он отпрянул, чтобы это к нему не притронулось. Потом он увидел кровь. Тонкий и круглый деревянный стержень торчал в груди Хьюма. К заднему краю стрелы, вонзившейся в сердце на восемь дюймов, были прикреплены три потрепанных и пыльных пера.

Хьюм был мертв, но тело еще не остыло. Лицо казалось удивленным и сердитым, высокий воротник и галстук смялись, на руках была пыль, а на правой ладони – порез.

Пытаясь отскочить и одновременно удержаться на ногах, Ансуэлл едва не упал на спину. При этом он почувствовал, как что-то оттопыривает правый карман его брюк под пальто, – хотя что это было, он узнал позже. Казалось нереальным, что Хьюм лежит на собственном ковре, пронзенный стрелой, в испачканном кровью костюме. Настольная лампа деловито отбрасывала свет на промокательную бумагу, светло-коричневый ковер и открытый рот мертвеца.

Охваченный паникой, молодой человек огляделся вокруг. В стене позади него была дверь, в стене слева – два закрытых ставнями окна, а на стене впереди висели стрелы, но теперь их осталось только две. Желтовато-коричневая стрела, образовывавшая основание треугольника и датированная 1934 годом, торчала в теле Хьюма; половина среднего из трех ее перьев, покрашенного в голубой цвет, отломалась или оторвалась. В глубине души Ансуэлл ощущал, что в доме что-то не так, с тех пор как вошел в него. Разговор с Хьюмом казался фантастичным. Седеющий дворецкий, тикающие в холле напольные часы, склонившаяся над перилами женщина – все выглядело частью иллюзии или западни. Кто-то вошел в кабинет, пока он был без сознания, и убил Хьюма. Но в таком случае где убийца? Отойдя назад еще дальше, Ансуэлл осознал, что что-то громко тикает у него в руке, спрятал часы в карман и подошел к двери. Повернув ручку несколько раз, он заметил, что дверь заперта на засов изнутри. Но ведь кто-то вышел отсюда! Джим медленно подошел к окнам. Стальные ставни на каждом из них были также заперты – плоская стальная перекладина вставлена в гнездо, как засов.