Оккупанты - [33]
– Видишь как – начинается с любви, а всё равно заканчивается имущественными делами, денежными. Может, быть правы те, кто говорит, что с этого надо начинать, чтобы в старости не было споров? А уж любовь и сама придёт к концу жизни. Вот что интересно!
– Она из Риги собралась уезжать, меня пригласила помочь. Уже и фургон подогнан, люди собраны. Я ей говорю – не уезжай. Она вот до сейчас ещё мои слова вспоминает. А Дидзис хотел её посадить в фургон. Она отказалась, поехала с братом Дидзиса в легковой машине. Королева! Дидзис её не любит. И говорит ей, что не любит, да деваться некуда, вот что. Он сильно её домогался. И завлёк. А потом начал измываться. Пить, скандалить. До драки дело доходило.
– Может, ему стыдно, червяк его гложет, и он ушёл, когда мы приехали? Осенью, помнишь? Постеснялся и чеснок выдумал сажать?
– Чёрт его знает! Угрюмый бывает. Я приеду, тепло – стол на улице накрывается, под яблоней, а холодно, так дома. Сядем с ней рядышком, разговариваем. Он уйдёт куда-нибудь. А уж когда мы вместе были, она сердечко своё раскрыла. А налей-ка по полрюмочки!
– Она мне сказала, что Дед не позвал, пришлось за Дидзиса замуж идти!
– Так и сказала?
– Конечно! Я же не сам выдумал.
– Всё упущено! Таких женщин мало на земном шаре. Может, вообще одна. Вот я теперь голову ломаю – промолчать или намекнуть ей при встрече?
– Тут уж я тебе не советчик. Сердце своё послушай.
– Это она же тебе говорила. Скажет потом – Зять у тебя болтун.
– Ты меня-то не сдавай. Разговор заведи, а там дальше по обстановке. Пригласи в гости.
– Женщины ценят внимание. Скажет – вот, ждал меня. Порадуется.
Выпили по рюмке.
– Ты что, расстроился, Дед?
– Немножко расстроился. Получается, что я её обидел. Невнимательно себя повёл. Хоть бы она намекнула, что ли. Мы бы тогда и жизнь по-другому вели и… политику. Семейную. А что она его не любит, это факт. Сколько он ей говна сделал!
– Ты же знал!
– Так и что? Уводить буду?
– Они же были тогда не женаты.
– Так ведь они семьёй жили.
– Мало ли кто сейчас живёт в гражданском браке. Надо было спасать её, увозить от него. Вы же оба всей душой навстречу друг другу! Это же твой человек. Значит, ты должен был взять ситуацию под контроль и сказать – пошли со мной. Принять командование на себя! Остальное не важно!
– И дочка её ко мне хорошо относится, любит меня.
– А может, она и не зря приезжала из Америки? Ближний свет, расходы какие! Ты об этом-то не подумал? Перед тем, как принять окончательное решение, попросила дочку прилететь.
– Вполне возможно. Мы на эту тему никогда не говорили. Когда мы вместе с тобой были в гостях, я что-то почувствовал, а всё не получалось поговорить по душам.
– Может, и зря. Ты бы мигнул, я бы погулял по саду. Или меня раньше из Дублина позвал. Я бы мухой прилетел ради такого дела! Сказал бы – всем стоп! У меня жизненный вопрос! И мы бы поняли правильно!
– Эта глупость от возраста. Был бы моложе, я бы по-другому развернулся! Решительно! А теперь – старик! Астриса! Соседка! Ходит тут…
– О как она тебя пригвоздила! А ты и расслабился! Руки опустил. Может, она тебя тоже любит, только по-своему. Блины-оладьи ей печёшь, за кефиром бегаешь.
– Не знаю. Мы с ней по первости грызлись, как кошка с собакой. Сейчас придёт, сядет у телевизора. Я по дому разное справляю, носки стираю, ещё что-то. Она кричит, что ты там возишься, бросай, иди, посиди рядом. Только сразу её предупредил – про политику ни слова! Чай пей, кипятка не жалко, но про политику мы расходимся! Она националистка, а я другой.
– Ты, Дед, со своими женщинами разберись! Легкомысленный образ жизни ведёшь! Если бы ей было всё равно, чего бы она сюда топталась в день по три раза?
– Я это чувствую, но вида не даю.
– При чём здесь политика, национализм? Ты мужчина, она женщина. И чего ещё надо?
– Да как это? Придёт и зудит на ухо – вот русские пришли, русские такие, русские сякие. Дёргает мне душу. Почему, говорит, ты столько лет живёшь в Латвии и язык не выучил? Насмотрится латышского телевизора, придёт, что твой дракон! Шипит, только что ядом не плюётся, и негодует. Дым коромыслом из носу, как из трубы зимой! Я говорю – когда мог, не надо было, а сейчас уже не смогу. И изучать не буду. Потому что вы русских не любите, почему я должен учить язык людей, которые меня не любят?
– Ну вот они-то, уважают не уважают, а русский знают.
– Это кто постарше. Им без этого нельзя было никак.
Молодые уже и губой не пошевелят на русском ответить.
– А русскоговорящие спокойно на латышском разговаривают.
– У них и закваска другая, и жизнь другая. Это всё сделано правительством. Они друг перед другом выкомариваются, политики, кто из всех латышей самый-самый латыш. Вот они этим самым разделяют и командуют через власть. Гнусное дело!
– Они себя ощущают как в крепости. Со всех сторон окружили, и надо спасать самое дорогое – язык. Только вот хочу напомнить – русская интеллигенция подписала в девятнадцатом веке петицию царю, чтобы здесь ограничили применение немецкого языка, а на первые позиции выдвинули латышский. Спасали язык! И за триста лет царского присутствия ничего с ним не стало. Наоборот!
Небольшую фирму в Москве преследуют неудачи, долги, неприятности в быту и на работе растут, как снежный ком. Впереди – банкротство. Два гастарбайтера из Риги предпринимают героические усилия, чтобы с честью выйти из непростой ситуации. Но не всё так плохо: «Думайте позитивно»…Замечательный образец почти забытого сегодня жанра «производственного романа».
Роман «Старая ветошь» и повесть «Веничек» объединены общей темой: серая, невзрачная жизнь, череда неприметных дней и заботы о хлебе насущном, однажды прерываются светлым поступком, и тогда человек возвышается над суетой открывается с неожиданной стороны, проявляет лучшие качества.И ещё: если всерьёз думать о любви, обязательно придёшь к Богу.Пожалуй, на сегодня это самая грустная книга Валерий Петкова.
Москва. Машинист метрополитена возвращается домой после смены, как обычный пассажир. В вагоне происходит неожиданная встреча, которая круто изменит жизнь главного героя и многих людей.Читателя ждут головокружительные приключения и неожиданные повороты захватывающего сюжета.
Валерий Петков с мая по июль 1986 года, в качестве заместителя командира роты радиационно-химической разведки работал в Чёрной зоне ЧАЭС.Редкое сочетание достоверности и художественности одновременно можно считать большой удачей автора.Эта книга о первых, самых трагических днях и неделях после катастрофы на Чернобыльской АЭС.О подвиге и предательстве, преступной халатности и благородном самопожертвовании, о верности и вероломстве, о любви и Боге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мы накапливаем жизненный опыт, и – однажды, с удивлением задаём себе многочисленные вопросы: почему случилось именно так, а не иначе? Как получилось, что не успели расспросить самых близких людей о событиях, сформировавших нас, повлиявших на всю дальнейшую жизнь – пока они были рядом и ушли в мир иной? И вместе с утратой, этих людей, какие-то ячейки памяти оказались стёртыми, а какие-то утеряны, невосполнимо и уже ничего с этим не поделать.Горькое разочарование.Не вернуть вспять реку Времени.Может быть, есть некий – «Код возврата» и можно его найти?
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.