Оккультный Сталин - [21]

В 1920-х годах доминантой всех творческих устремлений Чижевского вновь стало Солнце, точнее – солнечно-земные связи во всей полноте их проявлений.

В докладе «Влияние периодической деятельности Солнца на возникновение и развитие эпидемий», прочитанном в 1922 году, Чижевский впервые описал общие характеристики этого влияния и высказал теоретические соображения. Солнечная активность оказывалась регулятором массовых заболеваний людей, животных и растений в масштабах планеты.

Рис.2.5. Солнечный протуберанец высотой 235000 км – снимок сделан 7 июля 1917 года. Белый диск – сравнительны размеры Земли.

В изданной спустя два года книге «Физические факторы исторического процесса» Чижевский рассказал в сжатой форме о своем исследовании, посвященном динамике развития азиатской холеры. Эта книга в значительной мере касалась не только биологических, но и социальных процессов в их связи с космическим влиянием. Понятно, что она сразу оказалась под обстрелом критики.

С пониманием и сочувствием отнесся к Чижевскому нарком здравоохранения Николай Семашко – в 1927—1928 годах в редактируемом им «Русско-немецком медицинском журнале» появился целый цикл статей Чижевского.

Впоследствии Чижевский вспоминал: «В конце 20-х годов И.В.Сталину была доложена суть моих работ в грубо извращенной форме, но после его личного разговора с Н.А.Семашко дело уладилось без каких-либо последствий. Однако мои недоброжелатели еще долгое время обрушивали свой гнев на меня, чем премного вредили».

Сам факт обсуждения работ Чижевского на столь высоком уровне говорит о многом. Если Сталину докладывали о научных изысканиях Чижевского – значит, Иосиф Виссарионович проявлял некоторый интерес к такого рода проблемам. Понятно, что связь между возникновением эпидемий и вспышками на Солнце вождя мирового пролетариата интересовала мало. А вот возможность предсказывать поведение отдельных людей, социальных групп и целых народов по видимым изменениям в космическом пространстве могла дать многое.

Механизмом передачи космического воздействия в сферу социальной психологии Чижевский считал внушение.

В книге «Физические факторы исторического процесса», принесшей ему много неприятностей, Александр Леонидович склоняется к мысли, что «Явления внушения – единичного и массового – могут быть объяснены путем электромагнитного возбуждения центров одного индивида соответствующими центрами другого».

Вслед за этим ученый затрагивает очень по тем временам «щекотливый» вопрос: «История изобилует красноречивыми фактами массового внушения. В сущности, не совершилось ни одного исторического события с участием масс, где нельзя было бы отметить внушения, подавляющего волю единиц. Это внушение в некоторых случаях не ограничивалось только какой-либо группой людей, но охватывало города и целые страны, и следы его на протяжении долгого времени сохранялись в политических или военных партиях, передаваясь из рода в род и отражаясь в различных произведениях искусства. Так внушение в ходе исторического процесса и психической эволюции человечества приобретает огромное значение первостепенной важности».

Чижевский предположил, что «сила внушения – влияние единичных лиц на массы – возрастет с усилением пятнообразовательной деятельности Солнца». Анализ многочисленных исторических событий, пишет ученый, показал, что «влияние на массы ораторов, народных вождей, полководцев не всегда имеет одинаковую силу и колеблется не только периодически по этапам солнечного цикла, но даже и по временам года <...>. Поэтому возникает предположение, что увеличение пятнообразовательной деятельности Солнца, связанное с увеличением его электрической энергии, оказывает сильнейшее влияние на состояние электромагнитного поля Земли, так или иначе возбуждая массы и способствуя внушению».

Обосновываемая Чижевским «теория зависимости поведения масс от космического влияния» рассматривалась им не как некая теоретическая отвлеченность, а как руководство к действию: «Государственная власть должна знать о состоянии Солнца в любой данный момент. Перед тем как вынести то или иное решение, правительству необходимо справиться о состоянии светила: светел, чист ли его лик или омрачен пятнами? Солнце – великий военно-политический показатель: его показания безошибочны и универсальны. Поэтому государственная власть должна равняться по его стрелкам: дипломатия – по месячной, стратегия – по суточной. Военачальники перед каждым боем должны знать о том, что делается на Солнце».

Хотя взгляды Чижевского были куда более материалистичны, чем представления его старшего товарища Циолковского, он всё равно тяготел к космизму в метафизическом духе.

Идея единства живого и неживого, человека и космоса, психического и физического была основной для Чижевского. Единство мироздания должно основываться на едином природном субстрате, единой «стихии» – Чижевский видит субстрат-первооснову в открытой в конце XIX века структурной субатомной единице вещества – электроне.

«Материальный мир есть арена последовательных, а потому закономерных, комбинаций, единого субстрата-электрона! – отмечает Чижевский. – Если мы всмотримся в окружающий нас мир животных и растений, какое безграничное разнообразие увидим мы! Но во всём этом внешнем разнообразии мы находим единую для всех организмов основу – живую клетку и всеобщность коллоидного состояния. Последнее мало того, что учит нас великому единству природы, оно учит нас верить в вечное ее существование, целесообразность и гармонию; <...> мы имеем единство живого вещества; <...> нисходя в глубину всего живого и далее – в глубину материи, мы познаем единое начало, единую основу всего сущего – единство материи – электрон».