«Оккультный Рейх». Главный миф XX века - [15]

. Философ Эрнст Крик в работе «Формирование человека» (1941 год) констатировал, что возрождение немецкого субъективизма в борьбе с Римом с XIV века «определяет внутреннюю историю немцев, начиная с Майстера Экхарта, минуя протестантизм, и вплоть до немецкого идеализма»¹⁰². Как видим, эти оценки вполне соответствуют точке зрения автора «Мифа XX века».

Интерес интеллектуалов, типа Розенберга, к средневековой христианской мистике был, по сути, исключением и не являлся неотъемлемой частью идеологии национал-социализма. Но и в случае с Розенбергом этот интерес носил, во-первых, не практический, а исторический характер и, во-вторых, был связан с желанием представить Экхарта в качестве духовного предтечи нацизма. Отсюда — довольно вольная трактовка наследия «рейнского мастера». Собственно говоря, лишь наличие в трудах Розенберга и его эпигонов восторженных сентенций о мистике Майстера Экхарта позволило некоторым исследователям заявить о том, что «национал-социалистические идеологи ощущали свою связь, прежде всего, с мировоззрением немецких романтиков и идеалистов, пронизанным иррациональными, иногда даже мистическими элементами». Об этом писал, в частности, немецкий историк Фриц Штипель¹⁰³.

Таким образом, все версии о «неразрывной» связи мистики с идеологией национал-социализма либо слабо аргументированы, либо просто выстроены на песке.

В любом случае речь может идти только о христианской мистике, и нет никаких оснований придавать ей какой-то контринициатический или сатанинский характер, как это делают многочисленные историки-фантасты.

Теософия и народничество

Совершенно недоказуема идейная связь нацизма с оккультными и эзотерическими доктринами. Однако ряд «исследователей» утверждает, что рождение НСДАП было прямо инициировано оккультистами из южно-германских и австрийских тайных обществ. Если согласиться с подобным тезисом, надо сперва доказать, что народнические (фелькиш) кружки XIX — начала XX века были не профаническими объединениями мечтателей, а обладали некой традицией, берущей начало в средневековой Германии. В противном случае все разговоры о «посвящении» Гитлера в «тайные доктрины» и о приобретенных им вследствие этого «медиумических» способностях надо будет отнести к разряду пустой болтовни.

Разнообразные герметические, эзотерические и оккультные идеи до определенного момента играли довольно важную роль в гуманистических кругах многочисленных государств Священной Римской империи германской нации. Надо отметить, что оккультизм этого периода иногда сложно отделить от науки и философии. Именно из оккультизма перешли в научную область такие явления, как магнетизм, гравитация, гипнотизм.

В XV веке, в эпоху великих географических и научных открытий, герметические идеи пережили некоторое возрождение. Как отмечает Николас Гудрик-Кларк, «выдающиеся гуманисты и ученые маги в период Ренессанса занялись публикациями старых классических текстов, и тем самым было заново воссоздано пространство оккультных наук»¹⁰⁴. Однако со временем все эти неканонические псевдорелигиозные и философские теории стали прерогативой очень ограниченного круга маргиналов и были востребованы лишь немногими любителями древности.

Впрочем, в Германии, которая продолжительное время была «духовной провинцией Запада» (по выражению Эрнста Крика), романтический интерес к Средневековью и стремление к обладанию тайными практиками были относительно высоки. При этом необходимо отметить, что так называемое «оккультное возрождение» в Германии и Австрии в XIX веке было связано не с собственными эзотерическими традициями (к этому времени в основном преданными забвению), а с теософией, восходящей своими корнями к спиритизму.

Спиритизм возник в середине XIX века в Америке и являлся, по сути, первой массовой формой оккультизма, получив широкое распространение в буржуазно-мещанских кругах. Основанная Еленой Блаватской теософия претендовала на выявление «эзотерической квинтэссенции» всех религий и соединила в самой вульгарной форме элементы спиритизма с различными доктринами восточных религий. Гудрик-Кларк отмечает: «Ирония ситуации состоит в том, что ранняя теософия воодушевлена главным образом английской литературой, отчасти художественной, отчасти популярной, и факт этот с очевидностью доказан сравнительными исследованиями»¹⁰⁵. К «художественным» истокам теософии относится, к примеру, фантастический и иронический роман Эдварда Бульвер-Литтона «Раса, которая нас превзойдет» (1871 год, в русском переводе — «Грядущая раса»). Литтон описал подземную расу людей, далеко продвинувшихся психически по сравнению с человеческими видами. Этой расе, названной романистом «вриль», приписывались необычные свойства в духе розенкрейцерских мифов. Подземные люди обладают властью над миром и над собой, эта власть равняет их с богами. Вскоре они должны выйти на поверхность и занять место обычных людей.

Литтон рисует представителей «грядущей расы» так: «Мудрец облачен в длинную хламиду из какой-то особенной материи, напоминающей рыбью чешую или кожу ящерицы, но руки и ноги его обнажены. Пальцы их отличаются невероятною длиною и снабжены перепонками.