Оккультные силы СССР - [62]

В Госархиве города Улан-Удэ до сих пор, наверное, хранится выданное А. В. Барченко удостоверение Петроградского института изучения мозга и психической деятельности. Там сообщается, что «в 1920 году А. В. Барченко был приглашен к выступлению в конференции института с ученым докладом, и его оригинальное научное исследование „Дух древних учений в поле зрения современного естествознания“ было признано достойным напечатания в известиях института».

А на заседании ученой конференции института 30 января 1921 года, по представлению академика В. М. Бехтерева, Барченко был избран членом ученой конференции «на Мурмане» и командирован в Лапландию для исследования таинственного явления, именуемого «меряченьем». Результаты исследования он представил в 1923 году в специальном докладе, вызвавшем большой интерес. После этого Барченко пригласили участвовать в работе одной из «психических комиссий института».

После лапландской экспедиции Барченко стал сотрудником органов госбезопасности у Дзержинского, причем отнюдь не рядовым «агентом».

Чем же заинтересовал «железного Феликса» — человека рационалистичного и очень занятого — искатель прародины человечества? В самой общей форме на этот вопрос сейчас можно ответить благодаря тому, что сын А. В. Барченко Светозар Александрович и внук Александр Светозарович бережно сохранили память о своем незаурядном предке, собрали о нем все факты и свидетельства, какие только можно было собрать.

Из этих свидетельств ясно, что, согласно концепции А. В. Барченко, працивилизация Севера (и некоторые другие древние культуры) знала о расщеплении атома, знала пути овладения неисчерпаемыми источниками энергии. Эти-то секреты и хотел раскрыть для своего Отечества Александр Барченко. Конечно, трудно понять, как он рассчитывал «прочитать» тайны гиперборейских мудрецов в нескольких обтесанных камнях или даже в развалинах пирамиды, но Барченко был убежден, что это ему удастся.

Надо сказать, что подобные идеи тогда в каком-то смысле «витали в воздухе». Написал же Андрей Платонов рассказ «Эфирный тракт»: в этом рассказе именно подо льдами Севера находят цивилизацию, знавшую тайны все того же внутриатомного строения материи. А у Л. Гумилевского (тоже 20-е годы) есть повесть, где описаны последние гипербореи — жреческий клан, таящийся от непосвященных на Кольском полуострове, на клочке суши посреди Умбозера, что расположено недалеко от Сейдозера, где искал Гиперборею Барченко.

Сам Барченко, как мы уже упоминали, также писал романы и повести, еще до революции. В них говорится о тайных пещерах в Гималаях и на Русском Севере, о подземных хранилищах сокровищ мировой цивилизации, об отшельниках, замуровавших себя в скалах. Кто из писателей на кого «повлиял» — это, наверное, со временем уточнят литературоведы. Применительно к нашей теме существенно другое: Барченко пытался не только писать о тайном, но и практически обрести его.

По воспоминаниям современников, Барченко обладал экстрасенсорными способностями. Еще в дореволюционные годы он изучал проблему передачи мысли на расстояние, интересовался тем, что впоследствии назовут «психотронным оружием». Не отсюда ли и «благословение» академика Бехтерева, и интерес Дзержинского к деятельности Барченко? Ведь Феликс Эдмундович в 1926 году уже сам направил Барченко в другую экспедицию — в пещеры Крыма. Как будто действительно Александр Васильевич, как никто другой, мог расшифровать там некую тайну, о которой уже имел определенное представление.

Когда исследуешь перипетии судьбы А. В. Барченко, невольно вспоминаешь Н. К. Рериха. Люди одного поколения (Рерих родился в 1874-м, Барченко — в 1881 году), они как бы пронесли сквозь свою жизнь знамя таинственной, до сих пор нами непонятой, миссии. «Полюса» их деятельности одни и те же: Русский Север — Гималаи, Россия — Индия (или Тибет). Но вот что особенно интересно: Рерих и Барченко были знакомы друг с другом! Когда в 1926 году Рерих ненадолго приезжал с гималайских вершин в Советскую Россию (кстати, сам по себе загадочен сюжет, связанный с письмом махатм Шамбалы Советскому правительству), он, судя по всему, встречался с Барченко.

И еще один необыкновенный человек приходил к Александру Васильевичу — крестьянин Михаил Круглое из города Юрьевца на Волге, представитель русских отшельников, которые обитали в глуши костромских лесов и хранили тайные знания, восходящие к изначальной Традиции человечества. Во всяком случае, так истолковал это сам Барченко, когда познакомился с Кругловым. Тот выдавал себя за юродивого, не раз поплатился за свою «маску» сидением в сумасшедшем доме — но в результате его оставили в покое, не мешали непонятным проповедям, которые он произносил на площадях, и не пытались отнять у него таблички с загадочными знаками.

Что это были за таблички? Может быть, что-то подобное оригиналу «Велесовой книги», о которой сейчас так много спорят? Во всяком случае, Барченко утверждал, что мог читать их, мог понимать послания гиперборейской Традиции в ее русском варианте.

Об этих встречах Александра Васильевича стало известно из сохраненной его потомками копии письма, которое Барченко отправил 24 марта 1927 года Г. Ц. Цыбикову — знаменитому бурятскому буддологу, еще в начале века под видом паломника проникшему в почти для всех тогда закрытую Лхасу, столицу Тибета.