— С чего это ты все взял?
— Логика, командир, логика. И сопоставление фактов. Я, как ты знаешь, до войны работал во флотской газете, в отделе быта. Заниматься приходилось всем чем угодно. Каких только людей не перевидел! — Он закрыл глаза.
— И что ты мне посоветуешь?
— Если я прав, поговори с девушкой. Сам знаешь, на что она идет. Да и ты тоже. Не исключено — видитесь, может быть, в последний раз. Обоим легче станет. Нет ничего хуже неясности. А мне думается, в ваших отношениях она наличествует.
— Ты думаешь?
— Всегда думаю и тебе советую. Голова и дана не только для того, чтобы фуражку с крабом носить.
— Спасибо, комиссар, хороший ты все-таки мужик. Впрочем, еще Василий Иванович Чапаев, помнишь, говаривал: «Такому командиру, как я, какого-нибудь завалящего замухрышку не подсунут». А?
Монотонно жужжали электромоторы. За бортом легко шелестела вода. Не доходя двух миль до пункта высадки, лодка погрузилась и теперь под перископом медленно приближалась к заданной точке.
— Мы на месте, товарищ командир. — Штурман слегка дотронулся до плеча прильнувшего к окулярам перископа Ольштынского. — Время двадцать три пятьдесят.
— Хорошо. Стоп моторы! Всплытие!
На мгновение наступила тишина. Затем зашипела вытесняемая из балластных цистерн вода. На поверхности моря появились рубка и носовое орудие, и вот уже вся лодка, длинная и словно покрытая глянцем, закачалась среди небольших волн.
Откинув люк, Ольштынский первым вылез на палубу За ним поднялись штурман и боцман. Как приятно было вдохнуть полной грудью свежий бодрящий воздух!
— Берег там, — штурман показал в сторону, где еле-еле виднелась темная полоска. — Ветер оттуда. Чувствуете, хвоей пахнет? Время ноль часов.
С берега желтым пятнышком четыре раза мигнули.
— Дайте ответ.
В темноту полетели вспышки «ратьера».
— Боцман! Готовьте лодку. Пойдут старшина и два матроса без пассажира. Если все нормально, вернетесь и заберете ее. Сначала отгребите немного к востоку, но чтобы нас из вида не терять, затем повернете к берегу.
Матросы вытащили на палубу складную резиновую лодку Надули и осторожно спустили за борт.
— Все готово, товарищ командир, — доложил старшина.
— Оружие взяли? Спасательные нагрудники?
— Так точно. Автоматы, гранаты и фонарь. Жилеты надели.
— Подойдете к линии прибоя, сразу не высаживайтесь, выясните обстановку. Чуть что — мигом назад. Будьте предельно осторожны.
Лодка отошла. Командир нагнулся над рубочным люком и крикнул вниз:
— Пусть девушка сюда поднимется! — И добавил вполголоса: — Глаза к темноте привыкнут.
Ирма вместе с Долматовым поднялась на мостик. На ней был берет и комбинезон. На плечи наброшена плащ-палатка. В руках небольшой чемоданчик и рюкзак.
— Подышите воздухом. Сейчас вернутся разведчики, и мы вас отправим, — глухо произнес Ольштынский.
— Благодарю вас. Не лучше ли мне было идти сразу, чтобы вас не задерживать?.. Я уже…
Договорить она не успела. В том месте, куда ушла лодка, что-то ярко вспыхнуло. Еще и еще. Донесся грохот взрывов и треск автоматных очередей. Темноту разрезали бело-голубые лучи прожекторов, и лодка оказалась в их пересечении.
— Все вниз! Срочное погружение!
Топот. Хлопок люка — и взбудораженные волны сомкнулись над провалившимся в глубину кораблем. Над лодкой гулко ударили разрывы…
Описав дугу, «Щ-17» легла на грунт и застопорила моторы.
— Акустик! Как наверху? — крикнул Ольштынский.
— Два охотника сбрасывают глубинные бомбы западнее точки, где мы находились, примерно на полмили. Разрывы удаляются.
— При изменении обстановки немедленно доложить. — Командир обернулся к замполиту. — Чуешь, как все обернулось? А? Вот уж действительно, не хочешь, а поверишь: женщина на корабле — к несчастью. Еще бы немного — и ее своими руками, можно сказать, сунули бы в пасть зверю. Что же там могло произойти? Как думает комиссар?
— Давай пригласим Ирму?
— Зови, но не в центральный пост, а ко мне в каюту.
Долматов прошел во второй отсек и спустя некоторое время вернулся с девушкой.
— Садитесь сюда, — командир показал на кресло, — давайте обсудим, как жить дальше и вообще как могло случиться все это.
Разведчица молча села.
— Ясно одно: в точке нас поджидали. Судя по катерам-охотникам, артиллерии и прочему, подготовились основательно. Им были точно известны условные сигналы и время. Утечка информации с нашей стороны полностью исключается. Так, комиссар?
— Несомненно. Хотя бы потому, что информации просто некуда было утечь, — лодка не имела никакой связи с внешним миром.
— Значит, порвалось какое-то звено у вас. — Ольштынский посмотрел на Линдус — Какое именно?
— Пока не знаю. Время покажет. Может быть, нам всплыть и поискать матросов?
— Бессмысленно. На лодке были надежные и смелые ребята. Катера не дадут им уйти вплавь. Спасаться им, стало быть, некуда. Жизнь свою моряки дешево не отдадут, в плен не сдадутся, а значит, и помогать нам некому.
— А если все-таки попробовать? — Девушка, словно ища поддержки, повернулась к Долматову.
Замполит молча покачал головой:
— Мы не можем рисковать кораблем.
— Подождем, пока уйдут охотники. В подводном положении отойдем подальше, всплывем и свяжемся со штабом, пока еще темно. Далее будем действовать как прикажут. — Ольштынский замолчал.
