Океан сказаний - [53]

Спустя некоторое время я снова встретил предводителя шабар: за ограбление каравана его по приказу царя поймали и доставили в Валабхи. Немедленно я рассказал об этом отцу, а отец обратился с просьбой к царю, и за сто тысяч золотых монет шабара был избавлен мной от казни. Так ответил я ему услугой на услугу, за то, что он спас мне жизнь, и, отведя его в свой дом, все то время, пока он жил у меня, обходился с ним с любовью и уважением. Затем я по-дружески отпустил его, и предводитель шабар вернулся в свою деревню, а в сердце его утвердилась глубокая любовь ко мне. Он стал думать, каким подарком ему меня отблагодарить, и драгоценные камни, мускус и иные богатства, которыми он располагал, показались ему слишком ничтожными. Тогда, захватив с, собой лук, он отправился на Гималайи, чтобы поохотиться на слонов. Он надеялся, что ему удастся добыть для меня чудесный жемчуг, который скрыт у слонов в голове. Блуждая в горах, он подошел к большому озеру, на берегу которого стоял храм Шивы, и лотосы озера, так же как и он преданные своему другу-солнцу, приветливо встретили его. Подумав, что к этому озеру ходят на водопой дикие слоны, шабара спрятался со своим луком в засаде, рассчитывая дождаться их прихода и убить их.

Но тут он вдруг увидел девушку удивительной красоты. Она верхом на льве подъехала к стоящему на берегу озера храму, чтобы воздать почет Харе, и выглядела при этом так, как будто была еще одной дочерью владыки снежных Гималаев: ведь та в своей юности тоже преданно почитала Шамбху. Заметив ее, изумленный шабара подумал: «Кто она? Если смертная женщина, то как может она разъезжать на льве? Если же Богиня, то как ее способны видеть такие, как я? Поистине, она зримое воплощение моих заслуг в былых рождениях. Когда бы мне удалось женить на ней своего друга — ничем другим я не мог бы отблагодарить его лучше. Поэтому, пожалуй, подойду к ней и разузнаю все, что мне нужно». Так рассудив, мой друг шабара направился к этой девушке. Между тем она слезла со льва, который улегся рядом в тени, и, подойдя к озеру, принялась собирать лотосы. Как только она заметила незнакомого шабару, приблизившегося к ней с почтительным поклоном, она гостеприимно и дружески приветствовала его в ответ. «Кто ты и зачем явился сюда, в эту недоступную для людей страну?» — спросила девушка, а шабара сказал ей: «Я вождь шабар, чья единственная покровительница — высокочтимая Бхавани, и пришел я в этот лес, чтобы добыть слоновий жемчуг. Но лишь только я увидел тебя, божественная, как вспомнил о своем друге, спасшем мне жизнь, сыне старейшины купцов, благородном Васудатте. Потому что, подобно тебе, прекрасная, нет у него соперников в красоте и юности; он источник божественного нектара для взоров всех людей. Счастлива в этом мире та девушка, которая отдаст свою украшенную браслетами руку ему — средоточию дружбы, щедрости, сострадания и мужества. Поэтому если твоя красота не соединится с его красотой, во всем ей подобной, я буду с горечью думать, что Кама понапрасну носит свой лук».

Этими словами царственного охотника, словно сводящими с ума заклинаниями Камы, тотчас же было похищено сердце девушки. И вдохновленная Богом любви, она сказала шабаре: «Где жатвой друг? Приведи его сюда, чтобы я могла взглянуть на него».

Как только шабара услышал эти слова, он с радостью согласился, и, полагая, что добился своей цели, пустился в обратный путь. Зайдя к себе в деревню, он захватил столько жемчуга, мускуса и иных драгоценностей, что их должны были нести много сотен носильщиков, а затем отправился ко мне. Встреченный всеми с почетом, он вошел в наш дом и свои подарки, которые стоили сотни тысяч золотых, отдал моему отцу. День и ночь прошел в празднестве; наконец ему удалось по секрету во всех подробностях рассказать мне о встрече с девушкой. «Давай, пойдем и ней», — предложил вождь шабар и вместе со мной, охваченным нетерпением, покинул наш дом этой же ночью. Хотя наутро отец и заметил, что я и вождь шабар куда-то ушли, но, твердо полагаясь на его дружбу со мной, он сохранил присутствие духа.

Тем временем шабара, поспешая изо всех сил, привел меня на снежные Гималайи, и всю дорогу он заботился обо мне, словно слуга. В тот же вечер мы подошли к озеру, искупались в нем, поели сладких фруктов, а затем здесь же, в лесу, расположились на ночь. Этот лес был усыпан цветами лиан, полон сладостных благоуханий он чаровал жужжанием пчел, и пылающие красные травы, словно лампады, озаряли его. Для нас, утоливших, озерной водой свою жажду, он был этой ночью подобен покою Рати, предложенному ею для нашего отдыха. На следующий день подъехала к озеру эта девушка. По мере того как она приближалась, мое сердце, полное нетерпения, все больше устремлялось ей навстречу, а мой правый глаз, предвещая ее появление, задрожал, как бы желая получше ее рассмотреть. Со своими прекрасными изогнутыми бровями, сидящая на спине льва с могучей гривой, она показалась мне луной, покоящейся в объятиях осенней тучи. И не знаю почему, но в сердце моем, когда я на нее смотрел, одновременно пылали разные чувства: и удивление, и желание, и страх.