Окаянная душа - [2]

Из дома потянуло теплом и едва заметным душком гниения. Низенький женский силуэт замер в проеме, приобретая в контрасте с внешней тьмой слишком резкие и неземные очертания. Женщина была хрупко сложена и почти терялась в складках своей мешковатой темно-синей юбки и белоснежной блузки. Непонятно, как ее еще не унес ветер. Русые волосы были убраны в тугой узел, открывая изможденное до болезненной бледности лицо с тонкими губами, маленьким носом и большими серыми глазами, в которых едва-едва теплилась жизненная сила. Женщина словно истаивала на глазах, гасла, как гаснет исчерпавшая свой лимит свечка.

Рядом с высоким незнакомцем женщина казалась еще меньше. Похоже, она ощутила проигрыш своей позиции в этом плане, потому что ее серые глаза вспыхнули невиданной доселе энергией, хотя и пробужденной всего лишь чувством страха.

— Кто…? — Женщина подавила желание захлопнуть дверь. Немалую роль здесь сыграли отблески молний, мелькающие за спиной незнакомца — слишком уж мрачный фон они создавали. Но первый испуг хозяйка дома подавить сумела. Она позволила себе лишь слегка отступить вглубь дома, чтобы не надо было так сильно задирать голову.

— Добрый вечер, милостивая госпожа. — Голос, раздавшийся из-под капюшона, был совсем не страшным и подействовал на женщину, как и недавно на лошадь, умиротворяюще.

— Добрый, путник, — осторожно ответила хозяйка, лихорадочно думая, следует ли все-таки опасаться нежданного гостя. — Хотя от вечера мало что осталось. Ночь вступила в свои права.

— Не могу не согласиться. — Гость кивнул и чуть подвинулся вперед. Женщина заметно занервничала. — Вы, как я предполагаю, Инес Поль?

Испуг в глазах хозяйки дома сменился озадаченностью.

— Да, это я. Но, простите, с кем имею честь беседовать?

Мужчина поднял руку. Инес напряглась, но с места не сдвинулась. Незнакомец откинул с головы капюшон и выдал что-то вроде доброжелательной улыбки. Но как раз улыбку-то женщина и не заметила. Слишком была занята созерцанием остального. Никогда раньше она не видела мужчину, который был бы настолько… эффектным.

Густые волосы обрамляли худое лицо с тонкими чертами, словно вовлекая его в колыбель из черноты с темно-стальными переливами. Ночная тьма скрывала эту цветовую особенность, создавая ложную иллюзию угольного цвета волос, но всполохи света от взрывающих небо молний разрушали это ложное представление и проявляли глубинную сталь в чернеющей густоте. Взлохмаченные локоны доходили до плеч и уходили дальше, прячась в складках капюшона и за высоким воротом белой рубашки. Длинная челка скрывала всю правую сторону лица, из треугольного просвета между прядями на Инес смотрел чуть прищуренный глаз. Радужка была почти прозрачной, лишь по краям расплывались голубоватые переливы, словно слои нерастворимой краски. Сложно было определить его возраст. Скорее всего, он был из тех людей, которые долгие лета остаются по-мальчишески привлекательными.

Мужчина чуть поклонился, и Инес, вздрогнув, оторвала взгляд от его лица.

— Нихэль Рош, обычный незатейливый обыватель, — представился мужчина и снова улыбнулся.

Инес подавила желание улыбнуться в ответ. Положение, в котором она находилась на данный момент, совсем не располагало к обмену улыбками.

— И что же нужно незатейливому обывателю в нашем Богом забытом уголке? — спросила она, тщательно стараясь, чтобы голосом не выдать свое подозрение.

— Не далее как сегодня днем вы взывали о помощи в стенах города. — Нихэль заглянул в глаза женщины.

Инес замерла. В ее взгляде вновь появился испуг, будто ее поймали на чем-то неподобающем.

— Да… я была в городе, но… — Женщина вцепилась в складки своей юбки.

— Вы искали священника, — подсказал мужчина.

У Инес расширились глаза.

— Так вы священник? Отец Нихэль? Простите, что…

— Нет, я не священник. — В его голосе вновь пробудилось спокойствие.

На лбу хозяйки дома проступили усталые морщины.

— Тогда кто же вы?

— Я уже говорил: простой обыватель, желающий помочь. Ведь никто более не откликнулся на ваши мольбы.

Инес молча кивнула. Сейчас она выглядела еще более изможденной, чем была вначале. И насколько свеж и неутомим был путник, стоящий на пороге на фоне бушующей непогоды, настолько же отрешенно и утомленно выглядела печальная женщина у входа в уютное тепло дома.

— Никто не захотел ехать в такую даль, — едва слышно сказала она. Глаза опасно заблестели, словно слезы еще не решили для себя, следует ли окропить эти впалые бледные щеки. — Всех испугали плохая дорога и признаки приближающейся бури. Слишком страшно застрять в грязи где-то посреди полей.

— Несомненно.

Инес вскинула голову, но так и не смогла разглядеть на лице мужчины каких-либо признаков издевательства. Он всего лишь согласился с тем, что подобное может напугать любого.

— Как вы добирались? — На самом деле Инес не было это интересно. Она лишь хотела хоть как-то отвлечь себя, чтобы не залиться слезами перед незнакомым человеком.

— Лошадь дотянула телегу как раз до вашего дома.

— О… — Инес чуть сдвинулась вбок, предприняв попытку заглянуть человеку за спину.

— Она за раскидистым кустом у дороги, — сообщил Нихэль, вежливо отодвинувшись в сторону. — Но вряд ли вы сможете в такой темноте разглядеть караковую лошадь.