Охранитель - [51]
Лимонов долгое время был известен как сочинитель полуавтобиографических книжек, наполненных мизантропией, вульгарным ницшеанством и порнографией. Собственно, широкая публика и продолжает считать его писателем. Хотя он уже давно исписался и занимается совсем другими делами.
Литературную карьеру он делал в 1970-1980-е годы на Западе, в частности в США и Франции став одним из многочисленных представителей «грязного реализма» — направления, зародившегося в литературе еще после Первой мировой войны. Он всего лишь продолжатель, а точнее подражатель Миллера, Буковски, Селина и пр.
Любая копия всегда слабее оригинала, тем более что цинизмом, натурализмом и ненормативной лексикой в 1980-е в той же Франции никого уже удивить было невозможно. Так что особых лавров Лимонов не снискал. Сохранись СССР и советский строй, он так бы и состарился в парижских кафе и был бы забыт еще при жизни. Но грянула перестройка, рухнули все запреты и ограничения. Матерщинная проза стала актуальной и модной. И воспитанные на классике и соцреализме «совки» принялись с жадностью глотать «злые» тексты, в которых Лимонов расписывал свои сексуальные и наркотические опыты и сводил счеты с бывшими благодетелями, женами и любовницами. Малоизвестный литератор-эмигрант неожиданно для себя оказался «известным русским писателем». В дальнейшем этот статус не раз выручал его в трудных ситуациях…
Однако вернувшись в Россию, Лимонов с головою ушел в оппозиционную политику. Его тогдашние взгляды можно определить как левофашистские, с изрядной примесью революционно-террористического романтизма и элитизма. Впрочем, это довольно условная оценка. Более правильно, наверное, сказать, что им проповедовалась гремучая постмодернистская смесь из фашизма, нацизма, анархизма, троцкизма, маоизма, идей «новых левых» и «новых правых».
От «приличных» партий и движений, искавших и находивших свое место в системе, Лимонова быстро оттеснили. В 1994 году он скооперировался с Дугиным, выдающим себя за философа и знатока традиционализма. Вместе они основали Национал-большевистскую партию (НБП). Изначально это было нечто среднее между арт-проектом, фан-клубом и тусовкой прибогемленных хулиганов, бредивших историями про Че Гевару и «красные бригады». Среди актива НБП преобладала молодежь, имманентно падкая на красиво упакованный протест. «Партия» до сих пор остается преимущественно молодежной. С одной стороны, это влечет постоянную текучесть актива — повзрослев и поумнев, ребята разочаровываются в «национал-большевизме» и уходят. С другой — всегда есть вполне себе пассионарный «пластилин», почти дети, глупые, влюбленные в «вождя» и готовые практически на все.
Все попытки превратить нацболов в настоящую политическую организацию успехом не увенчались, всерьез их никто принимать не хотел. Дугину все это надоело и в 1998 году он ушел, уведя своих сторонников. Лимонов остался единственным «фюрером». Тогда он уже окончательно умер как писатель (даже поклонники его творчества признают, что написанное им в последние годы литературой назвать нельзя).
В конце 1990-х НБП, как казалось, нашла свою нишу — борьба с антирусской политикой властей Украины, Казахстана, прибалтийских стран. Приходилось не раз слышать, что подобная деятельность осуществлялась в тесном контакте со спецслужбами. Если это так, то на определенном этапе нацболы, видимо, чем-то очень разочаровали своих кураторов. Похоже, что имел место эксцесс исполнителя, некая несанкционированная активность.
В 2001 году Лимонова обвинили в попытке создания незаконного вооруженного формирования. Его арестовали, заключили в СИЗО, судили и дали четыре года колонии. Правда, уже в конце 2003-го он вышел на свободу.
Уголовное преследование озлобило его, превратило в непримиримого противника кремлевского режима. К тому времени «борцы с путинизмом» стали востребованы на политическом рынке, Березовский тогда уже вбросил проект «объединенной оппозиции». Затем последовали цветные революции в Грузии и на Украине, активное участие в которых приняли молодежные политические организации. Возник спрос на российский аналог «Кхмары» и «Поры».
На позицию человека номер два в партии во время лимоновской отсидки выдвинулся бывший порнограф из Риги Линдерман («Абель»). Он, как рассказывают, долгое время пытался придумать, как конвертировать хулиганский экстремизм актива НБП в PR и деньги и в целом раскрутить партию как «реальную оппозиционную силу». И в августе 2004-го был организован захват кабинета Зурабова. Фактически это была самая натуральная оферта, адресованная лидерам и спонсорам антипутинской оппозиции, и одновременно публичное перепозиционирование нацболов. Мол, ищете русскую «Кхмару»? Так вот же она! Эта акция обернулась арестом семи активистов НБП, замаячила перспектива немалых сроков. В декабре того же года нацболы захватили общественную приемную администрации президента. Лимонов и «Абель» отправили в тюрьму еще 39 нацболов. Параллельно прежняя национал-социалистическая программа НБП была заменена по сути леволиберальной, нацболы теперь должны бороться не за «тотальное государство» и национальное возрождение, а за демократические ценности.
В книге анализируются и переосмысливаются общие понятия государства, суверенитета, демократии, критикуются традиционные подходы к классификации форм государственного правления, государственного устройства и политического режима. Автор настаивает, что традиционная терминология («монархия», «республика», «федерация» и пр.) нуждается как минимум в уточнении, а как максимум в полной замене. Значительный раздел работы посвящен «реабилитации олигархии». По мнению автора, понятие «олигархия» должно выступать ключевым для отдельно взятой теории политического режима.Книга написана на стыке юриспруденции и политологии.
Книга Виталия Иванова посвящена федеративным и смежным реформам, проведенным в 2000-х гг., и сопутствовавшим им политическим мероприятиям федеральной власти. Она написана «на стыке» юриспруденции, политологии и истории. Автор подробно разбирает реформу Совета Федерации, «реформу Козака», «губернаторскую реформу» и пр., при этом делая обширные экскурсы в новейшую историю государственного устройства и политической системы России (1990-х гг.). Автор не скрывает, что руководствуется охранительским подходом и полемизирует с критиками путинской политики, приводя обширную аргументацию.Для политиков, депутатов, государственных служащих, журналистов, преподавателей, студентов, аспирантов и соискателей, а также для всех, интересующихся проблематикой государственного строительства, политической историей и конституционным правом.
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
Автор книги — неутомимый и успешный охотник на Власть, эту всегда ускользающую субстанцию, которую охотно проклинают народы, но не могут без нее обойтись. В чем тайна власти и что она собой представляет?Рифат Шайхутдинов помогает читателю освоить терминологический ряд, в рамках которого осмысливают реальную власть и политику на Западе: «биовласть», «символическая власть», «мягкие технологии власти», «коды коммуникации», «интенции», «ориентация сознания» и другие. Книга предназначена тем, кто желает разобраться в природе и повадках российской власти.
Фрагменты обсуждения подготовлены на базе материалов сайта Президента РФ Дмитрия Медведева (www.kremlin.ru) и социальной сети «Свободный мир» (www.liberty.ru)
Книжечка о борьбе – о теме, которую в эпоху нынешней европейской политкорректности не слишком принято обсуждать. Текст великого шахматиста, игру которого отличали тонкая стратегия и яркие комбинационные замыслы, глубокий анализ, высокая техника и психологический подход к сопернику. Замечания Ласкера о стратегии и тактике, о принципе экономии сил, о равновесии и превосходстве, о логике борьбы за существование и о принципе справедливости, несомненно, представляют интерес. Логика давно выброшена за рамки школьных программ, и знакомство с текстом Ласкера лишний раз позволяет заключить, что это, скорее всего, немалая потеря.This tiny book is about struggle, a subject not readily discussed in the present-day European political correctness milieu.