Охотники за пламенем - [27]

Мать Льва была ифритом; отец – представителем расы сафи. Он никогда не прекращал борьбу, стараясь не допустить изгнания сына вместе с другими ифритами. Но жизнь в Альдерамине выдалась трудной, ибо чистокровные сафи обладали гордостью, с которой никто не мог соперничать. В конце концов отца убили. Льва лишили волшебства. Разбили ему сердце.

Баба всегда использовал пример Льва, когда рассказывал Зафире об угнетении. Ведь Лев не позволил сафи подавить свою сущность. Нет, он обратился к величайшему достоянию Альдерамина – знаниям. Он изучил всё, чему только можно было научиться, и овладел запретной магией крови.

Спустя время единственными существами, более могущественными, чем он сам, остались Сёстры. Как ни странно, сей факт мало его беспокоил, и он всё-таки обратил свой гнев против Позолоченного Трона. Зафире всегда казалось непонятным, почему Лев, обладая знаниями, сделал настолько глупый шаг. Сёстры быстро одолели его, заключили в тюрьму на Шарре и положили тем самым конец его смутному правлению.

Спустя десятилетия он устроил переполох и на острове, да такой, что надзирательнице пришлось позвать на помощь. Остальные Сёстры, вооружённые всей, до последней капли, магией Аравии, устремились на подмогу, чтобы навсегда избавиться ото Льва.

Но никто из них больше не вернулся.

Рёв Льва превратился во тьму. Логово – в тени. Шарр проглотил их всех – Сестёр, надзирательницу, Льва, даже тюрьму. Но ведь падение Аравии обернулось победой, разве не так? Даже если люди потеряли Сестёр и волшебство и даже если потеря дала Деменхуру повод упрекать женщин в несчастиях, в глубине души Зафира знала, что в тот день Сёстры их спасли.

Со своим последним вздохом они одолели Ночного Льва.

Зафира прижалась пятками к бокам Сахара. Быть может, крошечные львы являлись всего лишь украшениями, проявлением гордости за победу над человеком, который бросил вызов мужчинам, но пал от рук женщин.

– В-о-о-у. – Зафира натянула поводья перед ветхой постройкой, давно обгоревшей от пожара. Здание располагалось позади рынка, в тени изумительной Палаты Силаха.

Зафира, привязав Сахара к балке под надломленным карнизом, проскользнула между старыми перилами. Дверь отворилась со скрипом, за которым последовал шорох. Было время, когда голод стал настолько велик, что деменхурцы из западных деревень пировали гнилой плотью крыс, которая убивала чаще, чем сам голод. Было это ещё до того, как Зафира поддалась зову Арза.

По сей день Зафира помнила облегчение, которое отразилось на лицах родителей, когда она вышла из Арза с тремя кроликами в руке и пятном крови на щеке. Ни Баба, ни Умм не знали, куда она ушла, но это был первый раз, когда человек вернулся из леса, откуда не было возврата.

Несколько дней спустя Баба показал ей, как наводить стрелу и охотиться на оленя. Показал точно так же, как когда-то в лесах северного Деменхура учил его отец. Но когда Баба отнёс мясо в город и начал кормить жителей деревни, именно Умм напомнила Зафире, что, будучи женщиной, она не получит уважения за проделанную работу. Баба лишь улыбнулся, заверив, что Зафире нынче подвластно изменить взгляды самых стойких верующих, дать женщинам равенство, которое является их правом. Равенство, которое они обрели в других халифатах Аравии.

Но Зафира выбрала страх. Надев мужскую одежду, она продолжила охотиться с отцом, придумав имя, которое никогда не было её собственным. Имя, принадлежавшее мужчине в маске. Человеку, которого, в конце концов, не существовало.

Такая жизнь не могла не устраивать. Зафира стала причиной отцовской гордости и причиной сытых желудков деменхурцев. Это продолжалось до того дня, когда Зафира, Умм и маленькая Лана заболели гриппом, распространившимся по всему Деменхуру.

Пока Зафира лежала дома, прикованная к постели, еды становилось всё меньше. Мясо постепенно кончалось.

Баба решил, что сможет охотиться, как охотилась его дочь. Но вместо добычи он обрёл сумасшествие и почти потерял человеческий облик.

Стоя в ночной темноте, Зафира выдыхала пар в морозный воздух. Она осторожно поднялась по лестнице, пропахшей плесенью, зная, какие ступени были сломаны, а какие – непрочны. Каждая из трёх лестничных клеток заканчивалась пустыми комнатами. Когда-то это была гостиница, где встречали гостей из других халифатов. Гости те прибывали в Деменхур, чтобы торговать и отдыхать. Или получать удовольствие, как сказала бы Ясмин с многозначительным блеском в глазах.

На верхнем этаже Зафира распахнула дверь на крышу и от внезапного порыва ветра плотнее завернулась в плащ.

Именно сюда она приходила, чтобы освободиться от мира и от себя – от всех, кто так много ожидал от Охотника.

Однако сегодня Зафира была не одна.

На другом конце крыши стоял силуэт. Профиль его сиял в свете звёзд. Похоже, не только она не выносила замкнутого пространства.

– Я пришла, чтобы…

– Подумать, – закончил за неё Дин, склонив голову. Облака на небе разошлись, позволив луне озарить его улыбку. – Я знаю. Но если чувства твои под стать моим, то лучше тебе не оставаться одной.

Зафира не знала, что ответить. Ей хотелось обнять Дина, однако после многозначительного взгляда на свадьбе идея не казалась такой уж хорошей. Вместо этого она подошла ближе, прижалась плечом к его плечу, борясь с волной душевного ликования, и вместе они принялись глядеть на Деменхур.