Охотники за пиратами - [6]

Корпуса этих судов представляют собой внутри стальные лабиринты, деформированные, как сдувающиеся надувные зверушки, капризной природой и безжалостным временем. Многие из них лежат на большой глубине, к которой человеческий организм не приспособлен: давление воды может вывести из строя жизненно важные органы, а накапливающийся в организме азот может привести к нарушениям работы мозга и превратить кровь в пену. Тому, кто позанимается подводным плаванием в течение целого сезона, доведется увидеть, как у его коллег-ныряльщиков под водой начинаются галлюцинации, они теряют ориентацию в пространстве, находясь внутри корпусов затонувших судов, запутываются в канатах. Тот, кто в этой сфере дольше одного сезона, наверняка сталкивался с серьезными нервными расстройствами у своих коллег, и видел, как их парализует, как они тонут. Конечно же, он увидит все это, если беда не случится с ним самим. За свои двадцать лет глубоководных погружений и исследования обломков затонувших кораблей Чаттертон стал свидетелем гибели девятерых человек, среди которых были отец с сыном и один из его лучших друзей.

Чаттертон нырял к затонувшим судам, рискуя своей жизнью, не ради того, ради чего это делает большинство других людей – пополнить коллекцию артефактов, получить повод похвастаться и стать героем статей в журналах, посвященных дайвингу. Более того, он просто раздарил многое из найденного – образцы редкого фарфора и прочие старинные предметы, при том, что они стоили немалых денег. Он забирался внутрь корпусов затонувших кораблей потому, что полагал (полагал еще с тех времен, когда добровольцем отправился воевать на передней линии во Вьетнаме), что единственный способ выяснить, что представляет в жизни реальную ценность, – это отправиться в те места, куда добраться труднее всего. После окончания войны во Вьетнаме он находил такие места внутри стальных корпусов кораблей, лежащих на дне морском на глубине сотен футов.

В течение последующего десятилетия Чаттертон спустился внутрь десятка затонувших кораблей, пробираясь в самые опасные места, находиться в которых для человека считалось слишком трудным и даже смертельно опасным. К тому времени, когда ему исполнилось тридцать пять, некоторые из ветеранов такого рода «спорта» уже называли его самым матерым из встречавшихся им ныряльщиков, исследующих затонувшие корабли.

В 1997 году Чаттертон и его коллега-ныряльщик Ричи Колер разгадали загадку международного масштаба, идентифицировав немецкую подводную лодку времен Второй мировой войны, затонувшую у побережья Нью-Джерси. В ходе предпринятой тогда шестилетней экспедиции погибло три ныряльщика. Чаттертону пришлось расстаться со своей женой и своими деньгами, и несколько раз он едва не расстался со своей жизнью. Когда его спросили, ради чего он так охотно ею рискует (на подводной лодке не было ни золота, ни бесценных артефактов, и интерес вызывал лишь ее номер, позволяющий ее идентифицировать), он ответил, что исследование этой подлодки представляет собой ключевой момент в его жизни, что это для него – тот шанс, который человек получает раз в жизни (да и то если ему повезет), позволяющий ему выяснить, что он, этот человек, на самом деле из себя представляет. Именно по этой причине, сказал Чаттертон, он скорее погибнет, чем откажется от исследования этой подлодки только потому, что задание стало трудным, только потому, что оно стало невыполнимым.

Возня с этой подводной лодкой принесла Чаттертону и Колеру международную славу. К 2004 году о них уже написали книгу и сняли документальные фильмы. Их также пригласили на популярное телевизионное шоу на канале «История». Чаттертону – симпатичному, высокому, обладающему красивым баритоном – стали платить деньги за то, чтобы он выступал с речами и рекламировал различные товары. Впервые после Жака Кусто аквалангист вышел из моря и тут же был подхвачен течением, но уже совсем иного рода. Люди начали узнавать его на улице. Дети просили его дать автограф. Женщины присылали ему свои фотографии.

Многие из ныряльщиков, исследующих затонувшие корабли, сочли бы, что это вполне достойное завершение для их карьеры. А вот Чаттертон продолжал выжимать из своего тела, из технологии и из природы все возможное и невозможное, забираясь еще глубже в море и еще дальше внутрь корпусов затонувших судов. Он стал свидетелем гибели еще нескольких ныряльщиков. Он сумел добраться еще до нескольких мест, где до него не бывал никто.

Его последнее серьезное приключение имело место в 2005 году, когда они вдвоем с Колером организовали экспедицию на «Титаник». Эта экспедиция выявила новые аспекты крушения этого судна, однако она в конечном счете не стала для Чаттертона чем-то экстраординарным. Местонахождение этого затонувшего судна было известно давно. «Титаник» лежал на глубине не одной тысячи футов, а это означало, что он, Чаттертон, не мог вылезти наружу из российского подводного аппарата, который доставил его к «Титанику». Сюда уже опускались подобным образом другие люди, и опускались они сюда раньше него.

Вернувшись с «Титаника» домой, Чаттертон стал искать новый проект исследования затонувшего судна. Он хотел, чтобы это было нечто более трудное и своеобразное, чем все то, чем он уже занимался. Более года его усилия ни к чему не приводили. Бухгалтеры и юристы настоятельно рекомендовали ему прекратить эту его деятельность и вложить деньги во что-то прибыльное. И вообще успокоиться. Однако он лишь удвоил свои усилия. Ему не удалось натянуть на лицо маску безразличия, когда Колер сообщил ему, что собирается снова заняться своим семейным бизнесом – ремонтом стекол. Как может человек возиться с разбитыми стеклами в одном из ресторанов быстрого питания «Бургер Кинг» после того, как он проник в немецкую подводную лодку времен Второй мировой войны, о местоположении которой никто не знал?