Охотники за охотниками - [46]

Хардеген истратил ещё одну торпеду, чтобы ускорить конец танкера. Торпеда попала в корму, где у танкеров обычно находится машинное отделение. Это ускорило гибель судна. Корма его ушла под воду, а нос остался торчать поверх здешних мелких вод.

Через несколько часов американское радио передало предупреждение на все суда и сообщило о гибели танкера в районе Лонг-Айленда в результате взрыва неустановленного происхождения.

По какой-то странной причине американцы не дали названия потопленного танкера.

– Ну что ж, – улыбнулся Хардеген, – у кого совесть чиста, у того и сон крепок. Эти рождественские гуляки даже не подозревают, что это была подводная лодка.

Стали ждать.

По приближении рассвета лодка ушла подальше от берега и легла на грунт. На следующую ночь лодка вошла ещё глубже в нью-йоркскую бухту. Здесь было так мелко, что о погружении даже и думать не приходилось. Несмотря на огни порта и бесчисленное количество снующих судёнышек, Хардеген решил атаковать с надводного положения.

Здесь не было и намёка на противолодочную оборону. «Подводные лодки? Да это невозможно», – утверждали американские эксперты.

Хардеген начал атаку. Выпустил торпеду по танкеру и попал. Ночное небо стало светлым, как днём, танкер заполыхал. Второй торпедой Хардеген прикончил танкер. Он погрузился кормой, а нос и мачты, как и у первого, остались над поверхностью здешнего меловодья.

«Потопление танкера «Норнесс» могло быть делом только подводной лодки», – заявил в американских газетах командующий соединениями ВМФ района Ньюпорта. Судно, добавил он, шло под панамским флагом, погибли два члена команды.

На следующий день пресса и радио широко подали потопление второго танкера. Судно не смогло воспользоваться радиостанцией, а радио и газеты не дали никаких названий, поэтому на лодке не знали, что за судно они потопили.

После этого Хардеген решил подождать подхода судов, которые, согласно удивительно точным сообщениям германской службы радиоперехвата, шли курсом на Нью-Йорк.

Он игнорировал проходившие мимо мелкие суда, не выдавая себя. Единственное крупное судно, появившееся в поле зрения следующим утром, оказалось из дружественной страны – испанским.

После объявления войны американцы мобилизовали, конечно, все имевшиеся под рукой эсминцы. Но разведке на море нельзя научиться по одним учебникам, требуется постоянная практика. Тренированный глаз Хардегена то и дело обнаруживал противника раньше, чем тот успевал засечь его.

Несколько более докучливыми оказались американские самолёты, но бомбы, которые они сбрасывали, по сравнению с британскими казались невинными детскими хлопушками.

Тем временем в Нью-Йорке царило возбуждение. В газетах и по радио объявили, что подводная лодка, имевшая наглость проникнуть в пределы ближайших подходов к нью-йоркской гавани, атакована и уничтожена с самолёта.

Несколько дней спустя американцы были вынуждены подправить прежние сообщения. Потому что уже после того как лодка была официально потоплена, этот подводный фантом продолжал стрелять настоящими торпедами. В результате мощного взрыва на дно пошёл 4-тысячный танкер из Нью-Йорка. Как и в случаях с предыдущими танкерами, нос и мачты этого танкера остались торчать над водой.

– Мы экономим нашим американским друзьям большие деньги на плавучих маяках, – с издёвкой прокомментировал Хоффманн. – У них сейчас такой освещённый фарватер.

Удар следовал за ударом.

Вблизи американского берега на близком расстоянии торпедой было разломлено надвое небольшое грузовое судно. Взрыв сотряс лодку, обломки железа, свинца, дерева взлетели в ночной воздух. Наблюдатели на мостике испуганно присели, спрятавшись за ограждение мостика.

Потом в поле зрения стали появляться судно за судном. Первым был маленький танкер. У Хардегена оставалось лишь две торпеды. Жалко было тратить торпеду на такого карлика.

И Хардеген решил атаковать карлика артогнём. Но чтобы не упустить возможности напасть и на большое судно, он принял безрассудно смелое решение: ворваться в середину группы. Его офицер-артиллерист поначалу в нерешительности стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну что, артиллерия? – спросил Хардеген. – Я никогда не учился артиллерийскому делу и ничего не смыслю в этом. Но мне эта идея улыбается. Нам надо воспользоваться эффектом внезапности и оцепенения первых секунд. Эти ребята там даже и не знают, как выглядит боевая рубка подводной лодки. Чем наглее и неожиданнее будет атака, тем большим будет там оцепенение.

– Хм, – подал голос Шретер, – я бы не сказал, что это раз плюнуть, командир.

– Знаю, знаю. А дальше скажешь, что у тебя есть жена и нужно подумать о семье.

Шретер засмеялся и сказал, что, по его мнению, артиллеристы справятся с делом.

– Несмотря на то, что это… – Шретер с сомнением покачал головой.

– Командир обращается к команде. Мы сейчас собираемся атаковать танкер артиллерийским огнём, а потом торпедами – транспорт. Суда идут в настоящий момент в кильватерном строю. Мы подстраиваемся в кильватер и постепенно догоняем их, – объявил по корабельной трансляции Хардеген.

Затем он стал раздавать команды. Вначале его голос звучал спокойно, затем слова команд стали отрывистыми и решительными: