Но прежде чем сложить это письмо, я все-таки должен сказать, что здесь по тебе порядком скучают. Твоя супруга, и жена Раймонда с нетерпением ждут, когда они вновь увидятся со своими мужьями.
Это время, по-видимому, уже не за горами, так как здесь заходит речь об организации большой и серьезной экспедиции для освоения Долины хинных деревьев.
И тогда вы все вернетесь, а серингаль на Арагуари останется на весь этот сезон на попечении негров бони. Мосье Шарль уже разрабатывает план этой новой экспедиции.
Нам предоставлены будут паи в этом крупном и прибыльном деле, или, вернее, каждый из нас будет одним из компаньонов этого дела, и мы станем богатыми людьми, настолько богатыми, что не будем знать, куда девать деньги.
Вот мой милый товарищ, каково в данный момент наше положение.
Я не скажу ничего более, чтобы приберечь тебе хоть какой-нибудь приятный сюрприз ко времени твоего приезда сюда.
Передай наше глубокое почтение многоуважаемому Робену, поцелуй за меня Раймонда и верь моей братской привязанности к тебе.
Твой Маркиз.
P.S. Наконец-то мне удалось убедить твоего брата приписать к этому письму несколько слов от себя. Этот превосходный малый мало говорит и еще меньше того пишет, но зато много делает… В противоположность большинству людей».
«Дорогой брат Фриц!
Все здесь меня очень берегут и балуют не по заслугам, так что я этим совершенно сконфужен. Право, я не сделал ничего, кроме того, что было вполне естественно. Я только что прочел письмо нашего друга Маркиза, который всегда ужасно сердится, если я называю его «господин Маркиз», и скажу, что он, право, слишком добр ко мне. То, что я сделал, в сущности не заслуживает, чтобы об этом так много говорили! Но если это может быть тебе приятно, то я очень рад.
Любящий тебя брат Жан Винкельман».
Прошло шесть месяцев со времени возвращения смелых исследователей девственных лесов.
Как это и предвидел в своем письме Маркиз, господин Робен, его сын Анри, Фиц и Раймонд вскоре прибыли на Марони, а вновь отстроенный серингаль на Арагуари был поручен попечению негров Бони. Мартиниканец Амелиус и араб, которым тогда удалось бежать во время избиения, присоединились к неграм и индейцам плантации, оставшимся в живых, и теперь вернулись вместе с ними. Оба они являются прекраснейшими смотрителями, и услуги их хорошо оплачиваются.
Таким образом в этом отношении все обстоит благополучно.
С другой стороны, Робен, сумевший понять громадную важность исследований, произведенных Шарлем и его славными сподвижниками, организовал большую экспедицию, которая благополучно и беспрепятственно достигла Долины хинных деревьев, с противоположной стороны.
Счастливо добравшись до места назначения, экспедиция тотчас же приступила к работам, и в настоящее время хинные деревья Сиерры да-Луна прекрасно обрабатываются. Прибыли, получаемые от этого дела, так велики, что даже теперь превосходят все ожидания артистов. Они, вечно ютившиеся где придется, а чаще в убогих лачугах, теперь могут стать архимиллионерами.
Но они к этому и не стремятся, так как решили прожить остаток своих дней в этом тихом уголке залитой солнцем тропической Америки, где жизнь легка и дешева, где для того, чтобы жить, как набобы, нужны совсем незначительные расходы. Но Маркиз уверяет, что избыток земных благ никогда не вредит, и предполагает значительную часть своих сбережений выделить на учреждение кассы для пособия нуждающимся артистам. Раймонд и Фриц обеими руками подписались под этим добрым делом, которое должно было быть немедленно приведено в исполнение.
Мулат Хозе, ставший сотским или мажордомом, как их там называют, над каскарильеросами, получил также свою долю паев и сделался компаньоном. Затем он превратился, по примеру трех французов, в гвианца, выписав к себе свою жену и детей, которых он поселил на Марони. Усадьба старика Робена по-прежнему осталась главным центром всех работ, производимых Робинзонами Гвианы.
Теперь еще одно последнее слово о Винкельмане.
Рассказы о его геройском поведении, переданные Робеном губернатору Французской Гвианы, побудили последнего обратиться с настойчивой просьбой к президенту республики о помиловании Винкельмана.
Просьба губернатора Гвианской колонии была удовлетворена президентом, и с первой почтой пришло полное помилование эльзасцу Жану Винкельману, сделавшее его абсолютно счастливым человеком.
И этот человек — далеко не последний из числа доблестных колонизаторов Долины хинных деревьев.
