Охотники за каучуком - [169]

— Готово, — говорит он, — если только у него ребра не железные.

Три крика удивления приветствуют этот неповторимый фокус. Ягуар бьется в конвульсиях; кровь хлещет ручьем из его пасти, и, наконец, у него вырывается последний предсмертный хрип.

— Вот и кончено! — говорит атлет с детской радостью, тогда как Маркиз бормочет:

— Убить ягуара, как зайчонка! .. Нет, это невозможно! Это я вижу во сне!

— Ба! — говорит пренебрежительно Винкельман. — Да он весит не больше ста кило! Кроме того, ягуар в сущности тот же кот!

— Да, да… ведь и крокодил, по-вашему, тоже в сущности та же ящерица, не правда ли?

— Ну, конечно!

— Как бы то ни было, а я все-таки еще раз скажу вам, что вы — славный товарищ и человек, каких мало!

— Да полно вам; каждый делает что может: ведь не мог же я дать этому разбойнику утащить половину нашей провизии! Посмотрите-ка, господа, он, кажется, не повредил ее… Надо только снова положить кусок над костром!

Этот инцидент не имел особых последствий. Ягуар, убитый таким своеобразным путем, был оставлен на месте, в распоряжении муравьев. Рыба, согласно правилам, прокоптилась в течение двенадцати часов, затем весь маленький отряд вернулся на пирогу.

Как и говорил Хозе, который до этого времени следовал знакомой ему дорогой, в скором времени они должны были расстаться с водным путем. Действительно, пришлось оставить пирогу и, взвалив на себя и поклажу, и съестные припасы, пешком тащиться по кампо.

Как ни привычны были к трудностям пути наши четверо путешественников, все же эта перспектива была не из приятных. Свернутый гамак, ружье, патронташи и запасные заряды, смена одежды и белья, съестные припасы — все это, взятое вместе, составляло порядочный груз, который неминуемо должен был замедлять путешествие и сделать поход несравненно более утомительным и трудным.

Тогда Шарль, всегда стремившийся к простейшим решениям, предложил оставить все лишнее, а взять с собой только гамаки, ружья, патронташ и по десяти килограммов провизии на брата. Все уже были готовы согласиться на эту жертву, когда увидели неподвижно стоящего, подобно каменному изваянию, индейца, молча смотревшего на них.

— Вот удача! — воскликнул радостно Маркиз. — Если этот господин не один, может быть, нам удастся уговорить его и товарищей нести за нами нашу поклажу, отдав ему за труды часть тех мелочей, которые мы собирались бросить здесь.

— Да, пожалуй! — согласился Шарль и обратился к краснокожему, продолжавшему стоять без движения, опершись на свой большой лук. — Ты кто такой?

— Я из племени атторрадис! — ответил индеец, не шелохнувшись.

— Атторрадис! Знаете вы их, Хозе?

— Да, сеньор! Это племя, рассеянное вдоль гор Сиерра да Луна, от истоков Куйт-Анау до матто-жераль (большого леса).

— Прекрасно! Можно на них положиться? Способны они оказать какую-нибудь услугу белым за известное вознаграждение?

— Вы знаете уже жителей этой страны, сеньоры, и эти атторрадис — не лучше и не хуже других! Немного вороваты, ленивы и склонны к дезертирству, как все остальные. Впрочем, сколько я припоминаю, они не канаемэ.

— Отлично! Если за ними приглядывать так, чтобы они этого не замечали, они могут быть вполне подходящими носильщиками. Знаете вы несколько слов на их языке?

— Да, сеньор! Все общеупотребительные слова их наречия мне известны!

— Чего же лучше?! Не согласитесь ли вы вступить с ним в переговоры и предложить ему и еще нескольким людям его племени сопровождать нас.

— Охотно! Эй, приятель, скажи, ты здесь один? — обратился Хозе к индейцу.

— Нет, остальные там, в малока!

— Сколько человек?

Краснокожий поднял свою правую руку, растопырив на ней все пальцы.

— Это во всем мире означает пять!

— Хорошо, этого достаточно! Я знаю атторради, которых называют атторради малого каймана, и эти белые люди их друзья! — сказал мулат.

Индеец медленно сделал головой знак согласия.

— Так приведи сюда тех, что в малока!

— Зачем?

— Для того, чтобы нести в панаку (корзинах) все эти вещи, которые ты видишь здесь!

— Нести? Куда?

— Туда! — сказал Хозе, указав рукой на восток.

— Это слишком далеко!

— Нет, всего только пять суток!

— А-а… а что нам дадут за это белые?

— Бус, чтобы вы могли себе сделать танги, ножи, крючки для рыбной ловли.

— Покажи! — прервал его индеец, впервые обнаружив что-то похожее на интерес.

Шарль, которому Хозе последовательно переводил дословно ответы индейца, раскрыл один из небольших ящиков и достал из него наугад пригоршню различных предметов, от которых у индейца глаза разгорелись.

— Те, что в малока, придут, — сказал он после довольно продолжительного созерцания предметов, очаровавших его взор: — но надо, чтобы белый дал мне что-нибудь!

— Пусть так! — сказал Шарль, обрадованный этим быстрым решением вопроса.

— Вот тебе, приятель! — подал он индейцу маленькое пятикопеечное зеркальце.

Не успел дикарь получить этот предмет, назначение которого было ему совершенно неизвестно, как тотчас же издал пронзительный звук, что-то среднее между криком и свистом, приблизил зеркальце к своему лицу и, увидав в нем свое отражение, выпустил из рук и свой лук и пучок стрел и принялся выделывать какие-то бешеные движения.