Охотники за долларами - [46]

Беспокойство вызывала только неизвестность того, какие силы поддерживали на прежних выборах олдерменов Фанферля и Шуфилдемфа, потому что организации, которые, казалось, стояли тогда за них, проявляли теперь еще больше рвения в деле обновления городского самоуправления, чем сама Лига.

«Клуб Томаса Джефферсона стоит всецело на стороне обновленцев» — появилось сообщение в руководящих газетах города.

На следующий день: «Эврика-клуб (цветной) присоединился к Лиге. С тьмой покончено».

И дальше: «Сыны Венгрии принимают участие в деле обновления: клуб Кошута будет голосовать вместе с Лигой» — и т. д.

Но самым поразительным оказалось известие (подтвержденное затем мистером Лукуллом Файшем в официальном интервью), что сам мэр, мистер Грен, сочувствует идеям обновления и будет проходить на выборах по списку кандидатов Лиги. Факт на первый взгляд, безусловно, странный; но смысл его был бы ясен, если бы широкая публика смогла подслушать следующий частный разговор между мистером Файшем и мистером Баулдером.

— Вы говорите, — спросил мистер Баулдер, — что необходимо включить мистера Грена в список наших кандидатов?

— Мы не можем обойтись без него, — ответил мистер Файш, — ведь семь участков в его руках. Если мы примем его предложение, он ручается за каждый из них.

— А можно положиться на его слова? — спросил мистер Баулдер,

— Мне кажется, он ведет с нами честную игру, — сказал мистер Файш. — Неделю тому назад мы дали друг другу честное слово, как джентльмен джентльмену. И с тех пор, по моему тщательному наблюдению, он

держит себя безукоризненно.

— Каковы его требования? — поинтересовался мистер Баулдер.

— Он согласен выкинуть за борт Фанферля, Шуфилдемфа и Андеркатта, но настаивает на сохранении места за О’Кулиганом. Ирландцы, утверждает он, не интересуются обновлением: они желают иметь в городской управе ирландцев.

— Гм-м, — задумчиво сказал мистер Баулдер, — а на что претендует он в качестве компенсации за возобновление договора на освещение города и за отчуждение земли под новое кладбище?

Но ответ мистера Файша на этот вопрос был произнесен так тихо и невнятно, что даже птицам, сидевшим на ветвях вязов, окружавших здание Мавзолей-клуба, не удалось расслышать его. Неудивительно поэтому, что такие наивные господа, как мистер Ньюберри и мистер Спилликинс, никогда не узнали всех тайн «Лиги обновления".

Каждая неделя, даже каждый день сопровождались новыми триумфами Лиги.

— Да, джентльмены, — заявил мистер Файш на ближайшем заседании Комитета обновления, — рад доложить вам о первой одержанной нами победе. Мистер Баулдер и я посетили на днях столицу и узнали, что наше законодательное собрание согласно изменить форму нашего городского самоуправления, заменив городскую управу правлением. Мы беседовали с шефом нашего министерства внутренних дел (он был настолько мил, что согласился позавтракать с нами в Покахонтос-клубе), и он сказал нам, что наша просьба вполне осуществима и своевременна, что дни старозаветных управ сочтены и что управы везде будут заменены правлениями.

— Прекрасно! — воскликнул мистер Ньюберри.

— Он сказал, — продолжал мистер Файш, — что наше ходатайство будет удовлетворено. Председатель Центрального Демократического Комитета (он был так любезен, что пообедал с нами в Буканон-клубе) уверил нас в том же. Председатель Центрального Республиканского Комитета, который оказал нам честь своим присутствием в заказанной нами ложе Линкольн-театра, также обещал поддержать наше ходатайство. Очень приятно, — заключил свою речь мистер Файш, — сознавать, что законодательная власть готова оказать нам столь сердечную, чисто американскую поддержку,

— Вы вполне уверены, — решительно спросил мистер Ньюберри, — что глава министерства внутренних дел и другие лица, о которых вы упомянули, нас поддержат?

Мистер Файш с минуту помолчал, а затем совершенно

— Вполне уверен. — При этом он обменялся многозначительным взглядом с мистером Баулдером.

— Я сознаю, — сказал мистер Ньюберри, возвращаясь с мистером Файшем из клуба, — что я — круглый невежда, Я следил в последнее время за политикой меньше, чем следовало бы. Но я буду вам очень благодарен, если вы мне объясните разницу между управой и правлением.

— Разницу между управой и правлением? — переспросил мистер Файш.

— Вот именно, различие между управой и правлением, — подтвердил мистер Ньюберри.

— Это не так-то легко объяснить, — произнес мистер Файш задумчиво. — Главное отличие правления, иначе называемого комиссией, заключается в большем окладе. Видите ли, оклад олдермена, или члена управы, в большинстве городов составляет тысячу пятьсот или две тысячи долларов, не больше. Жалованье же члена правления — десять тысяч. Это сразу создает новый класс людей.

Пока вы платите тысячу пятьсот долларов, вы наполняете вашу управу людьми, которые готовы производить всякого рода грязную работу за полторы тысячи долларов; если же вы платите десять тысяч, то получаете людей с более широкими взглядами.

— Так-так, понимаю, — сказал мистер Ньюберри.

— Если вы имеете дело с человеком, получающим тысячу пятьсот долларов, то мажете в любой момент подкупить его пятидесятидолларовой бумажкой. Напротив, у человека с окладом в десять тысяч долларов более широкие горизонты. Если вы предложите ему пятьдесят долларов за то, чтобы он голосовал за ваше предложение на заседании правления, он рассмеется вам в лицо.